– Да, – подтвердил мужчина. – Позвоните Анне Николаевне, она очень занервничала, когда увидела фото, которое вы мне прислали. Номер ее мобильного уже отправил вам.
Глава двадцатая
– Когда говорят: «Наш детектив приедет к вам», – ожидаешь увидеть брутального мужчину с квадратной челюстью, а не хрупкую девушку, – засмеялась Анна, ставя передо мной чашку. – Вы, наверное, лихо стреляете, деретесь, как Брюс Ли.
– Понятия не имею, даже как держать пистолет, – призналась я. – Если пойму, что настал момент начать кулачный бой, то постараюсь как можно побыстрее удрать. И, скорее всего, упаду прямо в лужу.
Анна снова рассмеялась:
– Мы с вами похожи. Попробую ответить на ваши вопросы.
Я положила на стол фото.
– Простите, оно не лучшего качества, но другого нет.
– Видела снимок, – кивнула Анна. – А вот рисунок.
Хозяйка открыла альбом, который лежал около ее чашки.
– Последняя работа прадедушки. Вернее, комплект сделан под его руководством. Степа, ты где?
Послышалось покашливание, в гостиную заглянул мужчина.
– Ты звала меня?
– Выпей с нами чаю, – попросила хозяйка.
– С удовольствием, – согласился Степа.
– Перед тобой детектив, о приходе которого предупреждал Эдуард Львович, зовут ее Евлампия.
– Очень красивое старинное имя, – улыбнулся мужчина. – А я Степан, старший брат Ани. О-о-о! Ради вас вынули из буфета сахарницу, которую Лев Михайлович сделал нашим родителям на свадьбу. И мое любимое медовое печенье.
Анна толкнула родственника локтем.
– Говори по делу!
– Попытаюсь, но, вероятно, складно не объясню – нет у меня таланта оратора. Наш прадед мечтал, что его дети, внуки и правнуки займутся ювелиркой. Но лишь двое из всей родни пошли по этому пути – наши дед и отец. К Ане не приставали – история знает женщин-ювелиров, но их мало. Да и Анюта увлеклась литературой, хотела писать исторические романы. Поэтому обучать решили меня. Я тоже не мечтал с драгметаллами работать, но спорить со старшими в нашей семье невозможно. Прадедушка уже совсем старый стал, когда к нему обратился известный режиссер Вадим Роков. Ему тогда за пятьдесят было, и жене его столько же. Вадим принес старинное колье, объяснил, что оно принадлежало его прабабушке по отцовской линии. Раритет лежал много лет в банке, пылился. У супруги юбилей, Роков решил ей подарить комплект – серьги и кольцо. Надо было использовать колье, взять камни, золото. Он показал эскиз. Прадедушка глянул на рисунок и не стал скрывать своего мнения: «Ваша спутница жизни – дама в возрасте. Серьги, которые хотите – крупные, камни – тяжелые. У женщин за сорок мочки ушей теряют упругость, поэтому зрелым красавицам лучше носить легкие ажурные подвески. Или использовать вариант, который крепится по примеру тех, которые носят на Востоке в пупках и ноздрях. Оттянутые мочки некрасиво смотрятся. На рисунке прекрасный комплект для девушки до тридцати лет. Ваша вторая половина, украсив себя подобным образом, будет выглядеть так же нелепо, как старушка с нарумяненными щеками и цыганскими бровями. От всей души советую вам преподнести любимой ожерелье. Используем камни из вашего колье, сделаем современную, очень красивую оправу. Дама получит ювелирное изделие, соответствующее ее возрасту, статусу. Кроме того, украшение можно сделать такой формы, что оно закроет морщины на шее». Роков надулся: «Нет. Желаю то, что желаю». Прадедушка вздохнул и согласился. Он высказал свое мнение, привел нужные аргументы. Заказчик не внял советам. Мастеру следовало работать по его указу. Набор делал наш дед под руководством своего отца. Я, тогда совсем юный, спросил у него: «По какой причине прадедушка не отказал Рокову? Он же не берет заказ, если клиент хочет нечто несуразное!» Дедушка после небольшой паузы ответил: «Видишь ли, дружочек, русский народ давно сложил пословицу «седина в бороду, бес в ребро». Твоему прадедушке – да и мне тоже – стало понятно, что комплект – подарок не жене, а любовнице, а та, определенно, молода. Зачем Вадиму пожилая? Такая у него дома сидит».