— Не будет подстава провоцировать стрельбу в центре города, — сказал Студент, — Тем более, по линии ГРУ. Когда воякам надо пострелять из пулемета, они уж никак не побегут за помощью к гражданским. У них хренова туча вариантов уничтожить этот «Кронверк» своими силами. Хоть взорвать. Хоть перетравить всех. Хоть автобус спецназа пригнать и положить всех мордой в пол, как недавно в «Арагви».
— Я вот тоже смотрю на них и думаю, что тут в натуре большая любовь. Повидал я в жизни парочек. Очень натурально выглядят.
— Согласен. Бабы иногда думают одним местом. Подцепила мужика и хочет ему понравиться. Как некоторые снимут альпиниста и набиваются с ним в горы.
— Или выйдут замуж за лейтенанта и поедут с ним на фронт, — согласился Колоб, — Бывает, да. Мужиков сейчас мало, баба должна быстро соображать. На шаг отойдешь — уведут.
— Но чтобы за мужика под пули лезть, я еще не видел.
— Вокруг посмотри. Цыганки могут. Еще и детей возьмут вместо бронежилета.
— Могут. Никогда этого не понимал.
— Только у нас Ингрид пойдет под пули не вместо мужика, а вместе с мужиком. Раньше в партизанах семьями воевали. Да и среди налетчиков бывали парочки. Не помнишь? Про таких дворовые песни поют, жалобные.
— Да вот, кстати, фиг, — Студент задумчиво посмотрел вдаль, — Слышал бы ты, что сейчас поют школьники.
— Что?
— И мы знаем, что так было всегда. Что судьбою больше любим. Кто живет по законам другим, и кому умирать молодым. Он не знает слова «да» и слова «нет». Он не помнит ни чинов, ни имен. И способен дотянуться до звезд, не считая, что это сон.
— Н-да.
— Ингрид из нового поколения. Как говорят за океаном, война это мир. Понимаешь? Мир для таких, как она, и младше, это война. Война была всегда, с рождения. Я родился после Третьей, а перед Четвертой уже в школу ходил. С поколением наших дедов, и, возможно и отцов, еще можно было договориться. Поделить мир, отгородиться контрольно-следовой полосой, держать армию по штатам мирного времени и не только не воевать, а еще приторговывать через границу. Наши поколения, кто сейчас взрослый, хотя бы берут пленных. Эти нажмут красные кнопки, как только до них дотянутся.
— Мы не доживем.
— Да не больно и хотелось до этого доживать, — Студент поднял голову к небу, — Жги, Господи, в этом мире уже ничего не исправить. Щелкни пальцами, сделай новый.
— Ладно, хватит лирики. Мы и без Бога неплохо позажигать можем, хотя контрольный выстрел, конечно, за ним. Что по итогу?
— С девчонкой все понятно. Любительница кровавой романтики, а тут еще мужик подходящий попался, — Студент прислушался, — Интересно, она со всеми так бурно, или только этот ей как ключ к замку?
— Неинтересно, — сказал Колоб, — Я вот думаю, может тоже баб снимем? У меня с Норвегии никого не было.
— Завидно?
— А тебе нет?