Уинстон открыл глаза и увидел белый потолок. Голова кружилась. Сил едва хватало, чтобы шевелиться.
Он лежал на больничной койке. Рядом сидела медсестра.
— Пить? Туалет? Утку? — спросила она.
— Пить, — выбрал пациент и с трудом сел на кровати, — Что это было?
— Секретный препарат, который на короткое время имитирует смерть.
— Ингрид?
— В соседней палате.
— Где мы?
— У зеленых, — сказал через комнату Колоб громким шепотом.
Уинстон поднял взгляд. У противоположной стены на кровати лежал бледный-бледный Колоб. Одеяло сползло, открыв перевязанную грудь. Наверное, только что отошел от наркоза после операции. Его левая рука была прикована к кровати наручником.
— Это вам, это вам, — медсестра показала обоим пациентам тарелочки с таблетками.
— Что там? — спросил Уинстон.
— Не бойтесь, не яд. Вам для восстановления, а вам обезболивающее.
— Давайте скорее, — прошипел Колоб.
Пациенты выпили таблетки, запили водой, и медсестра вышла. Уинстон упал обратно на подушку.
Прошло какое-то время, и им обоим стало получше. Можно бы было перекинуться словечком, но тут дверь открылась и вошла Ингрид в больничном халате, а за ней Степанов в форме. Уинстон сразу сел и даже попытался встать, но не получилось.
— Пациент Альметьев, он же Колоб!
— Я! Почему пациент, а не заключенный?
— Потому что юридически ты покойник, поэтому фактически пока пациент. Мертвые души заключению не подлежат.
— А ты все равно гражданин начальник. Товарищем не назову.