— Он не поклонялся другим богам, ходил в атаку на «Скидбладнире» во имя Одина и погиб с оружием в руках. Он попал в Вальхаллу. Жил как воин и умер как воин, — серьезно сказала Ингрид.
— Сидит там, бухает? — Колоб криво ухмыльнулся.
Он немного знал скандинавскую мифологию. Из школьного курса, как ядерную физику.
— И ждет нас.
— Думаешь, мы попадем туда же?
— Какую смерть ты бы выбрал для себя? За решеткой, в темнице сырой? Или скончаться посреди детей, плаксивых баб и лекарей?
— Лучше уж как он.
Уинстон и Колоб крепко пожали руки на прощание. Ингрид поцеловала Колоба в щеку.
33. Глава. Мы вели его как мяч к воротам
— У нас есть кофе из Эфиопии, тот самый коньяк и половина торта «Прага», — сказал Степанов, когда они втроем вышли в коридор.
— Вот так и пойдем по коридорам? — спросил Уинстон, глядя на свою и Ингрид больничную одежду.
— Переодевайтесь и пойдем, — Степанов открыл соседнюю палату.
На одной койке лежал комплект мужской одежды, на другой — комплект женской. Простые деловые костюмы без шпионских излишеств.
Коридоры и лестницы пропахли абиссинским кофе. Как будто сюда приехала делегация оттуда, и каждый эфиоп вез мешок кофе на подарки. Вот вахтер с чашечкой, вот секретарша с чашечкой, вот товарищ полковник с чашечкой, вот конвоиры с арестантом без чашечек, но глаза у всех троих бодрые-бодрые.
В кабинете Степанова к ним присоединились Виктор Петрович и капитан Ли, он же Лисицын. Выпили коньяка за победу и перешли на кофе с коньяком.
За кофепитием Уинстон спросил:
— Все, что ты рассказал при Колобе, правда?
— События да, мотивы нет, — ответил Степанов.
— Секреты?
— Да. Но если вы обещаете ему не говорить…