Лёлик стоял с отвисшей челюстью и недоумевал. И правда, жизнь кажется скучной, пока не приходят они — глюки поганые! Оставалось только одно — привыкать.
Алка ходила по квартире совершенно нагая. Стояла летняя жара и Алка, приняв душ, не считала целесообразным что-то на себя надевать. Ещё она дико зла и расстроена. Ею пренебрегли! Нагло пренебрегли! И кто? Лёлик! Записное дворовое чмо! Тут уж кто угодно схватится за голову. «Старею», — переживала Алка. «Как пить дать, старею». Вот, блин…
Она критически посмотрела на отражение в зеркале: «Почему старею? Да нет, я ещё очень и очень хорошенькая». Зеркало немного приободрило, но маленькая обида на бессовестное невнимание Лёлика пока оставалась. «Ну, да и хрен с ним! Подумаешь, Лёлик. Тьфу»! — Алка полюбовалась собой в зеркале ещё раз. «Знаю. Мне, наверное, замуж надо. Пора. Ну, точно! Срочно нужен муж! И где его взять»? — Алка печально оглядела квартиру. «Ну, тут его пока нет. Мой будущий муженёк, видимо, ходит где-то по улице. Вот паразит, вечно его нет, когда он так нужен»! — Алка топнула ногой, рассмеялась своим мыслям и засобиралась на выход.
Петя Безмухов подъехал к дому Елены на такси. Когда он увидел здание, то несколько приуныл. Красивый дом выражал собой современную эстетику в градостроении и казался настолько крут, что кто хочешь испытал бы комплекс неполноценности. Елена жила в Крылатском. Довольно новый район, как-то незаметно ставший очень модным, в последнее время приобрел ещё и лёгкий оттенок элитарности. Петя миновал кирпичный КПП, потом зашёл в подъезд и набрал номер квартиры на специальном дисплее. Охранник, стоявший возле «вахтерской», проводил его внимательным взглядом. «Как же тут всё наворочено! Слава Богу, что хоть паспорт не спросил», — подумал Петя, глядя на серьёзного самоуверенного секьюрити.
Елена его ждала. Молодые люди очень нежно поцеловались, но Петя пока никак не мог расслабиться. Понимая это, Елена налила ему кофе. Те чувства, которые возникли у них вчера, вовсе не остыли. Они, как весна, с каждым мгновением завоевывали всё больше и больше пространства в сердцах, чтобы распуститься первыми цветами любви.
Сегодня Лена казалась ещё привлекательнее, она надела вечернее платье и чёрные туфельки. В последнее время они с мужем редко выбиралась на совместные мероприятия. Елену раздражали эти пафосные тусовки, где её воспринимали не иначе, как злобную стерву охомутавшую крутого мужика. И чтобы платья зря не висели, Елена носила их дома. Сейчас она хотела удивить Петю. Приятно же нравиться и выглядеть красивой, как принцесса. Тем более, когда приходит человек, который тебе по сердцу.
Влюблённые смотрели друг на друга и молчали. Любовь, какое шустрое чувство, эта любовь. Она хитрой змейкой вползала в молодые сердца и захватила разум. Два безумца, не знавшие друг о друге ещё день назад, грезили о несбыточном и испытывали судьбу. Они даже забыли про сексуальные удовольствия. То, что их наполняло, давало столько эмоций, что души трепетали, как сердечко суетной разноцветной колибри.
Лёлик и Ларри шли вдоль набережной, подставляя себя горячему летнему солнышку. Лёлик решил не анализировать события, которые с ним произошли. Так проще. «Сегодня есть это и хорошо», — подытожил он. В конце концов, я же не анализирую каждое своё дыхание? Пусть всё будет, как есть. А Ларри продолжал говорить о теории глупости.
Ларри: Лёлик, ты задумывался о том, что производя какое-то действие, ты считаешь его абсолютным? Ты принимаешь его, как нечто очень важное для себя, независимо от того, что это за действие. И ты, наверное, страшно огорчался, когда у тебя что-то не получалось?
Лёлик: Мне кажется это нормальным.
Ларри: Кто же спорит. Но ведь, чем дольше у тебя что-то не получалось, тем сильнее ты желал этого и прикладывал больше усилий для получения ожидаемого результата.
Лёлик: В общем, да.
Ларри: И этот процесс захватывал тебя настолько сильно, что ты переставал замечать всё другое, что происходит вокруг тебя. И возможно это, куда лучше того, за что ты так сильно зацепился своим разумом.
Лёлик: Да и это, скорее всего, верно. Но, по-моему, у всех так.
Ларри: Так, да не так. Это вирус — ты заражаешься желанием получить что-либо и идея становится навязчивой, захватывая всего тебя, независимо от нужности и важности того, чего ты так жаждешь.
Джеймс: Это будто ты бежишь пописать, выпив второй литр пива. И пока не пописаешь, ничто на свете не имеет значения. Даже ядерный апокалипсис!
Ларри: Лёлик, ты когда-нибудь размышлял о своих желаниях? О том, какова их природа? И о том, что есть твои желания?
Лёлик: Даже не знаю, что и сказать. Я желаю что-то получить и всё. Мне надо это и всё! Что тут сложного!
Ларри: А ты не думал, что оплачиваешь реализацию своих сомнительных желаний по непомерно высоким ставкам?
Понтч: Да, по самым крутым ставкам: десять долларов за один раз.