— Пускай трусишка остается, — сказала Кэдди. Взяла мою руку, идем мимо сарая, в калитку. Дорожка выложена кирпичом, на ней лягушка посредине. Кэдди переступила через нее, тянет меня за руку.
— Пошли, Мори, — сказала Кэдди. Лягушка все сидит, Джейсон пнул ее ногой.
— Вот вскочит бородавка, — сказал Верш. Лягушка упрыгала.
— Пошли, Верш, — сказала Кэдди.
— У вас там гости, — сказал Верш.
— Откуда ты знаешь? — сказала Кэдди.
— Все лампочки горят, — сказал Верш. — Во всех окнах.
— Как будто без гостей нельзя зажечь, — сказала Кэдди. — Захотели и включили.
— А спорим, гости, — сказал Верш. — Идите лучше черной лестницей и наверх, в детскую.
— И пускай гости, — сказала Кэдди. — Я прямо к ним в гостиную войду.
— А спорим, тогда твой папа тебя выпорет, — сказал Верш.
— Пускай, — сказала Кэдди. — Прямо в гостиную войду. Нет, прямо в столовую и сяду ужинать.
— А где ты сядешь? — сказал Верш.
— На бабушкино место, — сказала Кэдди. — Ей теперь в постель носят.
— Есть хочу, — сказал Джейсон. Перегнал нас, побежал дорожкой, руки в карманах, упал. Верш подошел, поднял его.
— Руки в карманах, вот и шлепаешься, — сказал Верш. — Где тебе, жирному, успеть их вынуть вовремя и опереться.
У кухонного крыльца — папа.
— А Квентин где? — сказал он.
— Идет там по дорожке, — сказал Верш. Квентин идет медленно. Рубашка пятном белым.
— Вижу, — сказал папа. Свет падает с веранды на него.