— Еще как различает, — сказала Дилси. — Ты ему это имя во сне скажи — услышит.
— Он знает больше, чем люди думают, — сказал Роскус. — Он все три раза чуял, когда их время приходило, — не хуже нашего пойнтера. И когда его самого время придет, он тоже знает, только сказать не может. И когда твое придет. И мое когда.
— Мэмми, переложите Ластера от него в другую постель, — сказала Фрони. — Он на Ластера порчу наведет.
— Типун тебе на язык, — сказала Дилси. — Умнее не придумала? Нашла кого слушать — Роскуса. Ложись, Бенджи.
Подтолкнула меня, и я лег, а Ластер уже лежал там и спал. Дилси взяла длинный дерева кусок и положила между Ластером и мной.
— На Ластерову сторону нельзя, — сказала Дилси. — Он маленький, ему будет больно.
Мы смотрим из-за дома, как отъезжают шарабаны.
— Теперь можно, — сказал Ти-Пи. Взял Квентину на руки, и мы побежали, стали в конце забора, смотрим, как едут. — Вон там его везут, — сказал Ти-Пи. — Вон в том, с окошками который. Смотри. Вон он лежит. Видишь?
Фрони и Ти-Пи играют у порога на земле. У Ти-Пи светляки в бутылке.
— Разве вам еще разрешили гулять? — сказала Фрони.
— Там гости, — сказала Кэдди. — Папа велел меня сегодня слушаться. Значит, тебе и Ти-Пи тоже нужно меня слушаться.
— А я не буду, — сказал Джейсон. — И Фрони с Ти-Пи совсем не нужно тебя слушаться.
— Вот велю им — и будут слушаться, — сказала Кэдди. — Только, может, я еще не захочу велеть.
— Ти-Пи никого не слушается, — сказала Фрони. — Что, похороны уже начались?
— А что такое похороны? — сказал Джейсон.
— Ты забыла: мэмми не велела говорить им, — сказал Верш.
— Похороны — это когда голосят, — сказала Фрони. — У тетушки Бьюлы Клэй на похоронах два дня голосили.