До шести часов он не вернулся. Стояло лето. В доме не было ни огня, ни спичек.
— Я вернусь через пять минут, — сказала дочь.
Бабка наблюдала за ней, пока она не скрылась. Потом завернула ребенка в легкое одеяло и вышла. Улица их проходила рядом с главной, где находились продовольственные магазины, богатые люди в автомобилях останавливались там по пути домой и делали покупки. Когда бабка дошла до угла, у обочины притормозила машина. Оттуда вылезла женщина и направилась в магазин, шофер-негр остался за рулем. Бабка подошла к машине.
— Мне нужно полдоллара, — сказала она.
Негр взглянул на нее.
— Чего?
— Полдоллара. Мальчишка разбил бутылку.
— А, — сказал негр. Полез в карман. — Как это понимать? Она послала вас сюда за деньгами?
— Мне нужно полдоллара. Он разбил бутылку.
— Раз так, я, пожалуй, пойду туда, — сказал негр. — Наверно, вы замечали, что старые клиенты, такие, как мы, платят за все, что берут.
— Полдоллара, — сказала бабка. Негр дал ей полдоллара и вошел в магазин. Бабка проводила его взглядом. Потом положила ребенка на сиденье машины и пошла вслед за негром. Это был магазин самообслуживания, вдоль барьера медленно двигалась очередь. Негр стоял возле женщины, вылезшей из машины. Бабка видела, как та передала негру несколько бутылок соуса и кетчупа.
— Это будет доллар с четвертью, — сказала бабка.
Негр отдал ей деньги. Она взяла их и отошла в другой конец зала. Обнаружила там бутылку итальянского оливкового масла с ценником.
— Остается еще двадцать восемь центов, — сказала бабка и пошла вдоль полок, приглядываясь к ценникам, пока не нашла одного с надписью «двадцать восемь». В упаковке лежало семь кусков банного мыла. Из магазина она вышла с двумя свертками. На углу стоял полицейский.
— У меня кончились спички, — сказала она ему.
Полицейский полез в карман.
— Чего ж не купили там? — спросил он.
— Да вот, забыла. Знаете, как это в магазине с ребенком.
— Где же ребенок? — спросил полицейский.
— Сдала в счет уплаты, — ответила бабка.