— Всегда существует вероятность того, что события будут идти не так, как задумано, — ученый пожал плечами. — Мы нанизаны на тонкую нить, которая висит над бездонной пропастью.
— Намекаете на несчастный случай, — с досадой поморщилась Маргарет. — Попробуем обойтись без этого. Что вы намерены делать?
— Вы окажите мне услугу, а я отпущу вас, когда придет срок. Это небольшая плата за то, чтобы быть сопричастной к столь важным событиям. Вы уже вошли в историю, ваше имя будет начертано на ее изумрудных скрижалях.
— Мне это неинтересно. Я совершенно не тщеславна.
— А я очень, — признался ученый. — Тщеславие — вот что движет творцами. Покажите мне художника, изобретателя, писателя, актера — и я скажу, что у него есть бог тщеславия, на которого он молится. Нередко это его собственное отражение. А если он будет отрицать это, то только для того, чтобы вы стали убеждать его в обратном. Я знаю, что гениален и заявляю это открыто, так как не вижу причин для ложной скромности.
— Вы несносный человек. Не представляю, как с вами можно работать в одной команде.
— Общее дело объединяет. Ученые всего мира представляют собой особую закрытую касту, где нет места национальным или социальным различиям.
— Получается, что вы не отрицаете возможность работы на Небрус?
Механик с недоумением посмотрел на нее, а потом громко рассмеялся. Его смех звучал надтреснуто, хрипло и довольно пугающе. Маргарет обеспокоено нащупала рукоять стилета, но смех резко прекратился. Ученый отошел на пару шагов, залез на высокий жестяной ящик, скрестил ноги, и замер.
— Такое впечатление, что вы меня не слушаете, — грустно заметил мужчина.
— Я не понимаю…
— Конечно, вы же обычная женщина, — фыркнул он. — Вам не понять.
— Тогда снизойдите до моего уровня и объясните нормально.
— Я же сказал, — ответил он с вздохом, — что ученые из разных стран не признают различий между собой. Да, в нашей среде царит жестокая не прекращающаяся конкуренция, но она происходит отнюдь не потому, что какой-то дурак решил поиграть мускулами и развязал войну. Конкуренция держит нас в форме, не давая расслабляться. Она полезна. Для меня и моих коллег противниками являются не жители материка, а все эти неполноценные индивидуумы, которые возомнили, будто они могут вмешиваться в ход человеческой жизни и уничтожать все, что им вздумается. Коллеги из Майстема полностью солидарны в этом со мной.
— Откуда вы знаете, что думают ученые Небруса?
— Среди них немало моих хороших приятелей. И хотя я никогда не встречался с ними лично, мы давно ведем переписку.
— Вы понимаете, что признались в сотрудничестве с врагом?
— С вашей точки зрения это именно так и выглядит, однако, — он поднял указательный палец, — с моей все выглядит иначе. Враг — это тот, кто сжигает твой дом и травит твою собаку. Думаю, объяснять дальше не надо.
— Не стоит, — согласилась Маргарет, все больше убеждаясь в том, что Механик повредился рассудком. — Одного не пойму, как вам удалось с ними переписываться, когда спецслужбы следили за каждым вашим шагом.
— Профессиональный интерес? Похвально. Это проще, чем может показаться. Агенты Небруса были в курсе всех разработок научного центра, они посылали своих агентов, подкупали персонал, чтобы добыть документацию наших исследований. В общем, делали то же, что и вы. И вот тут самое интересное: все добытые в Небрусе технические сведения, так или иначе, ложились ко мне на стол, потому что разбираться в них должен был специалист. Длинные ряды формул экспериментальной физики губительны для неокрепших умов агентов — это известный факт.
ebooksa