Кость от костей

– Нет, я умею вязать только варежки, – ответила она. – А у тебя есть перчатки?

– Это не совсем перчатки, – ответил Си Пи, достал их из кармана и надел. Они походили на варежки, но потом он отстегнул пуговку, и оказалось, что это перчатки без пальцев. – Отпечатки пальцев так не скроешь, но такие перчатки удобны, когда нужна ловкость рук. В варежках не так удобно.

Мэтти встала на колени перед сундуком и отодвинула пакетики с героином в сторону. Под ними оказались деньги, скрученные рулончиками, как те, что она нашла; много рулончиков, сложенных стопками друг поверх друга, и ворох газетных вырезок.

– Тут, должно быть, несколько сотен тысяч, – присвистнул Си Пи. – На эти деньги можно купить остров посреди океана.

– Остров, – повторила Мэтти.

Она никогда не была на острове, хотя перед глазами вдруг промелькнула картина: песок, солнце, одинокая пальма.

Мэтти взяла стопку вырезок. С черно-белой фотографии робко улыбалась девочка со светлыми волосами и темными глазами; она откинула голову, так что лицо оказалось сбоку, а не в центре.

– Это ты, – сообщил Си Пи. – О боже. Думаю, тебе лучше не смотреть.

– Это я? – она уставилась на девочку.

В хижине не было зеркал. Мэтти не видела себя много лет, не знала, как изменилось ее лицо и тело. Она давно забыла форму своих глаз, носа, рта и щек.

Фото девочки в ее руке задрожало, и Мэтти поняла, что у нее трясутся руки.

– Дай мне. Тебе не надо их смотреть, – сказал Си Пи.

– Нет, – ответила она и заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы унять дрожь в руках. – Знаю, ты хочешь помочь. Но я должна их увидеть. Должна узнать.

Она прочла заголовок над фотографией робко улыбающейся девочки: «ТРАГЕДИЯ – восьмилетняя девочка пропала после жестокого убийства матери».

Мэтти отложила вырезку. На второй была та же фотография и заголовок более крупными буквами: «ПРОПАЛ РЕБЕНОК – полицейские ищут любые сведения».

Она взглянула на третью вырезку и перестала дышать.

«УБИЙСТВО И ПОХИЩЕНИЕ В МАЛЕНЬКОМ ГОРОДЕ» – гласил заголовок. Под ним снова была ее фотография, но Мэтти на нее не смотрела; всем ее вниманием завладела фотография женщины в клетчатой рубашке. Ее улыбка слишком открывала десны, поэтому ее нельзя было назвать красивой; правой рукой женщина убирала волосы с лица.

Мама.

– Мама, – проговорила Мэтти. Ощутила слезы – те подкатили к горлу и жгли глаза.

Но она не заплакала. Мэтти погладила фотографию пальцем. Теперь она знала, как выглядела женщина, которую она когда-то любила больше всего на свете.