Реджинальд махнул рукой в сторону пары табуретов на обочине дороги – их здесь оставили мужчины в азиатских шляпах из осоки, курившие самокрутки.
– Пожалуйста, присаживайся, – Горовиц сел. Стул царапнул по земле, не издав ни звука. – Как ты себя чувствуешь? Слышал, недавно тебя ранили в плечо.
– О, ерунда, я почти ничего не почувствовал. Всего лишь царапина.
– Не возражаешь, если я взгляну?
– В полевом госпитале мне посоветовали не открывать рану, чтобы избежать инфекции.
– Понимаю, понимаю. И все же позволь посмотреть.
– Да, сэр.
Горовиц встал, снял китель и сдвинул повязку на левом плече. Под ней оказалась ссадина от пули размером с палец. Свежая рана, не больше пары дней, выглядела ровной и была покрыта розовой кожицей. На ее месте образовался шрам.
– На тебе все быстро заживает, – заметил Реджинальд.
– Как я и сказал, царапина.
– Знаешь, почему я вызвал тебя на этот разговор?
– Потому что другие считают меня колдуном и собираются убить во сне.
Реджа поразила его честность и невозмутимый тон.
– Ты слышал их? Не думаю, что они на самом деле собираются тебя убивать.
– О, уверяю вас, еще как собираются. Хотя повода для беспокойства нет. У них все равно ничего не выйдет.
Повисло молчание.
– Так ты?..
– Кто?
– Э-э-э… колдун?
Горовиц улыбнулся: