Почти полный список наихудших кошмаров

3-й уровень опасности. Не куплены продукты. При отсутствии еды Розмари предлагает детям найти работу = высокая степень банкротства. Готовность повышенная. Требуемые меры: попытка предотвратить продажу крупной бытовой техники и мебели через Интернет.

2-й уровень опасности. Дальние родственники начинают звонить домой с требованием вернуть деньги, взятые у них взаймы = полное банкротство. Готовность чрезвычайная. Требуемые меры: в ответ на звонки родственников слезно рассказывать, что у Розмари накопились счета, а папа не может работать; также пытаться убедить их в том, будто они совершенно, абсолютно, однозначно не разорены из-за того, что мама играет в автоматы чаще обычного. Запереть спальню, дабы предотвратить расхищение оставшихся семейных реликвий.

1-й уровень опасности. Готовность максимальная. Обручальное кольцо Розмари находится на «чистке» = крайняя степень банкротства (такое случалось всего однажды). Неизбежное выселение из дома. Требуемые меры: спрятать все ценные вещи, при этом очень надежно. На вопрос Розмари, где та или иная вещь, отвечать: потерялась. Выдержать ее ярость. (Памятные медали Реджа, самое дорогое имущество Эстер, в настоящее время закопаны на заднем дворе Хеф, чтобы Розмари не могла их продать.) Сложить оставшиеся ценные вещи в чемодан, быть готовым в любой момент переехать к Хефцибе или к кому-нибудь из разгневанных родственников. Приготовиться перейти под опеку государства.

В то воскресное утро еды в доме не оказалось. Когда Эстер поинтересовалась у Розмари о покупке продуктов, та предложила ей найти настоящую работу, вместо того чтобы продавать выпечку. Тогда Эстер спрятала украшения своей покойной бабушки под половицей в спальне Юджина, под его кроватью. Затем нарядилась в костюм женщины с картины Клода Моне «Дама с зонтиком, повернувшаяся налево», вышла на крыльцо и уже привычно принялась ждать Джону.

В прошлый раз она согласилась на свидание с ним под влиянием моментной признательности, поэтому теперь надеялась, что он: а) не вспомнит о данном согласии и б) больше никогда об этом не заговорит.

Сегодня Джона прибыл к ней в отглаженном коричневом костюме, рубашке цвета заварного крема и узорчатом галстуке-бабочке. С точки зрения Эстер из всех его нарядов этот был самый отвратительный, но сам Джона придавал ему некое очарование. Он вообще умудрялся все делать очаровательным. Отчасти в этом и заключалась проблема. Она паниковала бы рядом с ним гораздо меньше, не выгляди он столь восхитительно.

В честь такого события он даже изготовил для нее бумажную бутоньерку (приклеив к одному из лепестков трупик мотылька, как романтично), так что теперь она не могла отказаться.

Но поскольку кукурузные поля пугали Эстер намного меньше, чем свидание, она настояла в первую очередь отправиться туда.

– В кукурузных полях нет ничего страшного, – сказал Джона, остановив мопед под деревом. Спешившись, они зашагали к расположенной вдалеке ферме. – Что такого может тебе сделать кукуруза?

– Она из разряда темноты, – пояснила Эстер. Девушка шла, опираясь на свой зонтик как на трость, а другой рукой придерживая длинное белое платье. – Пугает то, что находится в самом кукурузном поле.

– Да что такого там, черт возьми, может быть?

– Дети. Выстриженные круги. Пугала. Серийные убийцы. Торнадо. Пришельцы. Я тебе говорю, кукурузные поля – это сущий кошмар. Они на самом деле могут быть эпицентром зла.

– Почему плохой репутацией пользуется именно кукуруза, а не пшеница или сахарный тростник? Меня тошнит от такой дискриминации против мотыльков и кукурузных полей.

– В первый раз приступ паники у меня случился после просмотра «Знаков» в тринадцать лет. – Эстер не понимала, почему рассказывает об этом Джоне; она никогда не делилась ни с кем такими вещами. Но рядом с ним было легко говорить. Постоянная скованность в плечах, возникавшая в компании других людей, в его присутствии, казалось, улетучивалась. Джона дарил ей спокойствие. С ним становилось легче говорить о пугающих вещах.

– Ну да, Мел Гибсон – страшный чувак.

– Мы с Юджином смотрели фильм дома у Хеф. В ту ночь я не сомкнула глаз. Клянусь, я слышала за окном щелчки, которые обычно издают пришельцы по радионяне. Как только утром мы вернулись домой, я решила отправиться на пробежку вокруг квартала, чтобы снять напряжение и тревогу. И тут один из пришельцев начал меня преследовать.

– Это что, были галлюцинации?

– Нет. Я никого не видела. Даже не была рядом с кукурузным полем. Я просто знала, что он там, у меня за спиной. Я бежала до тех пор, пока не свалилась от усталости. Тогда я заползла под ближайшую машину и спряталась от пришельца. Расцарапала до крови руки и колени, выплакала все слезы, меня колотила дрожь. Я понимала, что вот-вот умру.

– Боже, да ты еще более чокнутая, чем я думал.

– Ну спасибо.