– Не знаю, насколько уместны цветы, – пожал плечами Усач. – Просто хотел вас немного порадовать, – усы потянулись к ушам. – На случай, если быстротели не удались.
– Она терпеть не может лилии, – влез я.
– Макс! – одернула меня Кэр, принимая цветы. – Очень мило, шериф. Спасибо!
– А где мистер Незалс? – я вытянул шею, тщетно надеясь что-то разглядеть за широкой спиной нежеланного гостя.
– Странное дело, – нахмурился Усач. – Его не было дома. Только собака гавкала.
– Он не выходит без Графа, – хмыкнул я.
– Причин ломать дверь у меня не было.
– Может, вы плохо звали?
– Макс, – одернула меня Кэр. – Прекрати. Навестим его завтра.
Кэр приняла из рук вторженца цветы и тефтели.
– Занимайте места, я лишь поставлю цветы в вазу.
– Марго сказалась больной, – извиняясь, сообщила Кэр, водружая букет на стол.
– Так что смотрите, не отравитесь, – ехидно заметил я, на самом деле желая Усачу именно этого.
И вот передо мной стоит ваза с дурацкими лилиями, у Кэр в руках бокал вина, что притащил Усач, а на моей тарелке его гнусная тефтеля. Я душу ее вилкой, как клопа. Ковыряю нещадно и с особой жесткостью. Но не ем. Я не преломлю пищу с врагом. Моя мать мило беседует с этим навязчивым типом, который что-то вынюхивает. Тефтеля превратилась в лепешку на тарелке. Взрослые старательно этого не замечают.
– А можно значок ваш посмотреть? – вторгаюсь я в их разговор.
– Макс, мы за столом, – встрепенулась Кэр.
– Все нормально, – Усач протянул мне жетон.
Я повертел в руке увесистую блестящую бляху.
– Рук Войник, – прочитал я. – Вы в курсе, что Рук[20]– это грач? Любите птичек?
– Макс, прекрати, – шикнула Кэр.