– Долго еще идти? – чтобы прогнать навалившуюся тоску, спросил я монстра, что ковылял впереди.
– Близззко, – как обычно, очень конкретно ответил Атта.
Ну, вот и поговорили. Интересно, Атта – это он или она? Вообще есть ли у монстров пол? А может, это и не монстры вовсе, а не открытый ранее вид, типа обезьян или лемуров. А может, и совсем новый: уникальная форма жизни. Относительно разумная. Возможно, инопланетная.
– А сколько тебе лет? – продолжил я допрос.
– Лет? – монстр резко остановился и развернулся. – Что такое лет? Еда? Если еда, то дай два лет.
– Нет, лет – это возраст. Вот мне одиннадцать, – округлил я. – Я живу одиннадцать лет. Одиннадцать раз была зима, и одиннадцать раз было лето. Мы знакомы с тобой три недели. В неделе семь дней. А один день – это один раз взошло солнце и один раз закатилось за горизонт. В году триста шестьдесят пять, а иногда триста шестьдесят шесть дней. Я живу уже почти четыре тысячи дней! А ты?
– А я? – Атта почесал затылок, – Атта не понимать.
Это лишь раззадорило меня. И я решил во что бы то ни стало выяснить возраст монстра. С полом, думаю, было бы сложнее и не так интересно. Даже немного нелепо.
Присев перед Аттой на корточки, я решил зайти с другой стороны:
– Ну, может, ты помнишь что-то из прошлого. То, что было давно. До того, как тебя постирали.
– Атта сбежал.
– А еще раньше? До того, как попал в подвал.
– Атта дружил с Макс. Но Макс бросил Атта. Сломал ключ на один и один. Ушел.
Монстр явно путался в хронологии, но я не сдавался.
– А как выглядел ключ? – спросил я.
– Как ключ! Два ключ.
– Вот так? – я очистил землю от травы и веточек, а после прочертил палкой силуэт ключа.
Атта заворчал, оттянул уши лапами, погладил пузо, поднял лапу, другую. Монстр наклонился, внимательно изучил мое изображение и когтем процарапал бороздку рядом. Посмотрел, явно остался доволен и, высунув от напряжения язык, с одного края изобразил кривую петлю-улитку:
– Так!
– Хорошо, – кивнул я. – С этим разобрались.