Она ненавидела старика, который спас её. Она ненавидела эту жизнь. И она ненавидела мысль о том, что единственным выходом было вернуться в несуразный Дом в конце переулка.
Девочка громко вздохнула и зашагала по мостовой.
Глава 7
По извилистым улочкам Девятка пробралась к переулку, где стоял Дом. Прошла мимо нескольких людей, которые, похоже, пребывали в блаженном неведении, что это странное здание появилось как из-под земли. Разве они не замечали его? Чудеса, да и только! Смехотворные, вздорные чудеса.
Но Девятка его видела. Она смотрела на неправдоподобное, стиснутое соседними домами здание с его раздражающими башенками по обеим сторонам от невероятно глупой входной двери, на шатающуюся дымовую трубу, неказистые окна, настолько жалкие, что их даже нет изнутри.
С высоко вздымающейся грудью и сжатыми челюстями Девятка подумала о Кармансе, завладевшем её красивой музыкальной шкатулкой, и яростно забарабанила в дверь – а потом ещё, для пущей убедительности, пнула её. Из чёрного почтового ящика, висевшего на стене около двери, выглядывал краешек кремовой бумаги. Девочка выдернула конверт без адреса и сунула его в ранец.
Когда Эрик в бесполезном белом фартуке, за пояс которого была заткнута бесполезная метёлка для пыли из перьев, открыл дверь, на его совершенно дурацком лице с жёлтыми глазами расцвели выражение восторга и глупая клыкастая улыбка. Девятка бросила ему только одно слово:
– ПРОПУСТИ!
Она ворвалась в дом, захлопнула за собой дверь и, напрягшись всем телом, остановилась на коврике в прихожей. Тролль отскочил на безопасное расстояние к лестнице, схватил свой длинный тонкий хвост и прижал его к животу. Крутя его и поигрывая кисточкой на конце, он насторожённо поглядывал на Девятку.
– ЧТО? – сердито рявкнула девочка, чтобы тролль боялся даже дышать в её сторону.
– Леди грустить, – тихо произнёс Эрик.
На долю секунды Девятка замялась, перевела дыхание и неловко потопталась на коврике.
– Нет.
– Леди грустить.
– НЕТ! – закричала Девятка, тогда как глаза уже были на мокром месте. Она снова вспомнила, что произошло в последний раз, когда она плакала, и её обуял гнев. – И сними ты этот нелепый фартук! Ты выглядишь… дурак дураком!
Справа со щелчком открылась дверь.
– Ах, мадам, – донёсся из комнаты ровный интеллигентный голос.
Появился Изумилиус в той же самой шляпе, пижаме цвета индиго и сиреневых пушистых тапочках. Девятка прищурилась и сделала глубокий вдох, размышляя, велика ли вероятность, что она расквасит кому-нибудь нос.
– Я так и думал, что слышу ваш сладкозвучный голос, – сказал волшебник.
Вероятность всё уменьшалась.