— Ты каждый раз это говоришь, — засмеялся я. — Однажды я нарочно куплю гитару, чтобы услышать, как ты играешь.
— Хочешь сказать…— начал было он, но Белова положила ладонь на его плечо.
— Никто не сомневается в твоем таланте, друже. Мы лишь расстроены, что никак не удается насладиться этой виртуозной игрой.
Наш друг легко отходил от обид и потому добродушно улыбнулся.
А ещё через час, Алексею, который уже успел порядком набраться, с невыносимой силой захотелось домой. Поэтому несмотря на многочисленные уговоры, парень вызвал такси и отбыл, оставив нас с Алисой вдвоем.
— Решила остаться на ночь? — уточнил я у девушки.
Белова взяла со стола бокал, сделала глоток и лукаво посмотрела на меня из-под густой каштановой челки:
— Ты против? — ее голос прозвучал глухо.
— Почему? — удивился я. — Здесь две спальни. Так что места хватит.
Алиса не ответила. Покачала головой, сделала ещё один глоток и уставилась в окно, на гулявших по набережной людей. Ее профиль в свете заходящего солнца казался выточенный из фарфора. Затем девушка вздохнула и поставила на стол посуду:
— Ну ладно. Идём, покажешь мне спальню.
Хозяйка старого особняка
Я поднялся с кресла. Проводил ее до одной из дверей. Открыл ее и убедился, что это и впрямь спальная комната.
— Дарья Ивановна сказала, что белье свежее, только купленное.
Девушка кивнула:
— Разберусь.
Она вошла в комнату, сняла пиджак лицеистской формы, оставшись в белой блузке. Ослабила узел галстука. Я невольно сглотнул, осознав, что Алиса хорошо сложена. Невысокая, складная, с узкой талией, стройными бедрами, которые легко угадывались под тесной юбкой. Девушка скинула обувь, привлекая внимание к точеным лодыжкам. Потом крутанулась, подошла ко мне, прижалась и, привстав на носочки, прошептала на ухо:
— Доброй ночи, адвокат Чехов.
Ее горячее дыхание у шеи вызвало у меня совсем недружеские чувства к Алисе. И девушка это понимала. Отстранилась, лукаво улыбнулась и попятилась к кровати, взявшись за верхнюю пуговицу рубашки.
— И вам доброй ночи, — ответил я, подавляя желание остаться в комнате.