Баррис посмеивался, разглядывая свой горячий бутерброд — эрзац-сыр и такое же мясо на диетическом хлебце.
— Что это за хлеб? — спросил он.
— Почитай меню, — ответил Чарлз Фрек. — Там все написано.
— Если ты согласишься на лечение, то испытаешь ряд неприятных ощущений в области головного мозга. В первую очередь я имею в виду катехоламины, такие как норадреналин и сератонин. Видишь ли, все происходит следующим образом: препарат «С» — вообще все наркотические вещества, но препарат «С» особенно — взаимодействует с катехоламинами на подклеточном уровне, и устанавливается биологическая контрадаптация, вроде бы навсегда. — Он откусил большой кусок с правой стороны бутерброда. — Раньше считалось, что это происходит только с алкалоидными наркотиками, такими как героин.
— Я категорически против героина. Паршивая штука.
К столику подошла симпатичная официантка в желтом халатике, светловолосая, с высокой дерзкой грудью.
— Привет, — сказала она. — Все в порядке?
Чарлз Фрек испуганно поднял взгляд.
— Как тебя звать, милая? — спросил Баррис, жестом успокаивая Фрека.
Она ткнула в табличку на правой грудке.
— Бетти.
Интересно, как зовут левую, подумал Чарлз Фрек.
— У нас все отлично, — сказал Баррис, нахально оглядывая девушку с головы до ног.
Чарлз увидел исходящий из головы Барриса круг, как на карикатуре, в котором совершенно голая Бетти молила о ласке.
— Только не у меня, — заявил Чарлз Фрек. — У меня полно проблем — больше, чем у кого бы то ни было.
— У всех свои проблемы, — рассудительно заметил Баррис. — И чем дальше, тем больше. Наш мир болен, и с каждым днем болезнь становится все круче.
Картинка над его головой тоже стала круче.
— Желаете заказать десерт? — улыбаясь, предложила Бетти.
— Например? — подозрительно спросил Чарлз Фрек.
— У нас есть свежий клубничный пирог. И еще персиковый. Мы сами печем.