– Да, – как можно более сокрушённо ответил я. – Я хочу сказать, что всё случившееся – моя вина. Дрейк и Тесса уже достаточно пострадали, и, если это возможно, я бы сам хотел понести наказание за их проступки.
– Как благородно, – сухо заметил Иоден.
– Спасибо, – громко произнёс Гладстон, положив конец дальнейшим спорам. – Мы это учтём. Что-нибудь ещё?
– Я не хотел никому причинить вреда, – добавил я. Это была правда. Конечно, я не очень-то и старался, но предпочёл об этом умолчать. А потом я сказал им то, что считал самым важным.
– Я не такой, как другие ученики. Я это знаю. И вы это знаете. Я Фейтер, мне здесь не место, и я ещё не знаю, каким путём мне следует идти. Я знаю, что поступил плохо, но, честно говоря, я делал то, что считал необходимым сделать, чтобы стать истинным Фейтером. Я знаю, что пострадали люди, и я бы хотел, чтобы этого не случилось, но, если бы мне пришлось снова делать выбор, я бы не стал ничего менять.
Несколько учителей беспокойно заёрзали в креслах, но Гладстон кивнул.
– Можешь идти, а мы пока обсудим твою дальнейшую судьбу.
Он указал на дверь в другом конце комнаты, и я с облегчением спрыгнул с Плахи. Сначала я думал, что смогу поговорить с Дрейком и Тессой, но как только открыл дверь, сразу понял, что этого не случится. Комнатка оказалась крошечным помещением без окон. Когда я закрыл дверь, внутри стало совсем темно, и я не слышал разговоров в соседней комнате. Это была камера предварительного заключения. В ней не было стула, поэтому я прислонился к стене и сполз на пол.
Несколько минут я не думал ни о чём, а потом принялся анализировать свои мысли. Я удивился, насколько я спокоен. Может быть, в глубине души я знал, что мне не суждено остаться в Скеллигарде, или я просто провёл здесь совсем мало времени, чтобы привыкнуть к нему, но больше всего я переживал за Дрейка и Тессу[149].
Мне казалось, прошло несколько часов, прежде чем Гладстон снова позвал меня, но, наверное, на самом деле прошло всего минут двадцать. Он снова заставил меня встать на Плаху и вернулся на своё место.
Я начал изучать лица наставников. Лицо Хоука было непроницаемым. Иоден выглядел довольным. Я заметил, что на столе перед Гладстоном стояла маленькая чёрная коробочка.
– Саймон Фейтер, – начал Гладстон, – благодаря твоей искренности во время процедуры мы решили удовлетворить твою просьбу относительно твоих друзей. Они не будут нести ответственности за своё участие в этом инциденте.
– Спасибо, – сказал я, чувствуя, как с плеч свалился груз вины.
Гладстон поднял руку.
– Однако ты должен ответить за случившееся. – Он взял листок бумаги и прочёл: – «В результате единодушного голосования членов совета ты был признан виновным в следующих преступлениях против Скеллигарда: ты не оправдал доверия своего попечителя, совершил кражу, разгласил конфиденциальную информацию, подверг опасности других учеников и персонал, совершил магический ритуал, запрещённый наставником, уничтожил древний артефакт, испортил школьную собственность и освободил монстра пятого уровня[150]. В наказание за эти преступления ты навечно исключаешься из Скеллигарда».
Гладстон открыл коробку и вытащил нечто вроде массивной золотой печати. Он высоко поднял её и опустил на листок бумаги, с которого только что читал.
Раздался тихий удар по столу, сопровождаемый треском у меня под футболкой. На пол упали два бронзовых полукруга, и я наклонился, чтобы их подобрать. Они разбили мой кодекс.
Иоден захлопал в ладоши.
Хоук поднял руку.
– Да, Мастер Ловкач? – произнёс Гладстон.
ebooksa