— Похоже на «Гимн Арею», — сказал один из наёмников.
— Ты знаешь, что это? — заинтересованно спросил я.
Воин прокашлялся и, как будто что-то вспоминая, пару секунд беззвучно пошевелил губами. Вздохнув, произнёс.
О некрушимый, о духом огромный, о силой великий
Демон, оружья любитель, кого победить невозможно,
Смертных людей истребитель и стен городских сокрушитель,
В громе доспехов, владыка Арей, обагрённый убийством,
В месиве боя ужасный, ликуешь от пролитой крови,
Грубый, лишь меч и копьё для распрей тебе вожделённы,
Дикую злобу уйми и труд отложи душегубный!
Лучше согласно кивни на желанье Киприды, сменяя
Подвиг оружья на шутки Лиея, на дело Деметры,
Мира, что счастьем дарит и пестует юность, возжаждав!
— Это гимн посвящен Арею, — пояснил воин.
— Похоже, этот мертвец, пока ещё был жив, поклонялся Арею. Да… Незавидна его участь: получить божественное задание и очутиться в кромешной темноте, — покачал я головой. Проверив торбу, что валялась рядом с туникой, нашёл там оружейную карту с кинжалом и пустую флягу.
Оставив мертвеца в его склепе, мы двинулись дальше. На покрывающей пол пыли, были отчётливо видны следы двух человек. Первые уверенно шли посередине коридора, вторые же, что принадлежали мертвецу, еле плелись, осторожно проверяя дорогу вдоль стены.
— Похоже, у этого однорукого был фонарь или факел, — задумчиво пробормотал я в тишине. Нужно будет его поискать во мху — может, он был магический.
Пройдя ещё примерно две стадии, мы встречали всё так же пустые комнаты, как вдруг коридор кончился железной створкой ворот — поскольку ничем иным эта металлическая стена быть не могла, так как цепочка следов однорукого выходила прямо из середины сомкнутых створок. Подойдя вплотную к двери, я прислушался к происходящему внутри, но смог уловить только своё собственное сердцебиение.
— Может, постучать? — предложил наёмник, что до этого декламировал гимн Арею.
— Ага, а они возьмут и откроют, — возразил я, но, достав кинжал, всё же три раза ударил рукоятью по двери. Раздался глухой звук ударов метала о металл.