Также решил обмазать все его раны чудодейственной мазью, благодаря которой моя стигма уже едва видна. Во время всех этих манипуляций Люпус ни разу не попытался меня куснуть, словно понимал, что всё это идёт ему на пользу.
Когда я уже закончил и принялся отмывать руки от крови, очнулся один из троих новоявленных калек. Перемежая плач надрывными криками, извиваясь всем телом, он звал маму.
Хоть я и не знаю местный кельтский язык, но это одно из тех слов, которое звучит почти одинаково для всех.
— Если будете орать все вместе, то, может, вас тут и найдут. Надеюсь, первыми будут волки.
Осмотрел себя и пришёл к выводу, что намного проще переодеться в чистый комплект одежды, чем пытаться затереть все эти пятна крови.
Уже через пять минут я был готов для перехода к Пелиту. «Надеюсь, он сейчас не плывет на корабле, а то купание для нас обоих точно будет лишним».
Но Люпус мне, как и ожидалось не ответил, он уже провалился в тяжёлый и беспокойный сон, почти сразу как я закончил наносить мазь.
Достав карту Дромоса, я мысленно произнёс «Портал к Пелиту». Карта вспыхнула серебряной вспышкой, и напротив меня открылся портал. Справка поведала, что это «Дромос», и жить ему осталось 25 секунд.
Ещё раз оглядевшись и убедившись, что ничего не забыл, сплюнул в сторону малолетних калек. После чего вошёл в портал.
И вновь, как прежде при переходах между мирами, всё моргнуло, и я увидел, что нахожусь в небольшой рощице оливковых деревьев, среди которых на меня смотрел какой-то пьянчуга. Собравшийся, по всей видимости, поспать в теньке.
Старательно выбирая слова нового и не до конца знакомого для меня языка, произнёс:
— Здравствуй почтенный! Я не причиню тебе вреда. Не мог бы ты подсказать, где здесь поместье Пелита, сына Эврисака из рода Филиалов?
Вначале я подумал, что он меня не понял, и я уже собрался повторить вопрос по-ромейски, но тут он промямлил своим щербатым ртом:
— А-а-а… Пелит-то!.. Знаю я, знаю, хде живёт этот йобнутый лекарь.
Еле разобрал, что он мне говорит, словно у него не только зубов недостача, но и язык вырван почти под корень.
— И где же?
— Ели сербра отспишь на пару кувшнов вина, то скжу, — с вожделением в голосе продолжил пропойца.
Покопавшись в кошеле, куда я ссыпал большую часть серебра, что взял с разбойников, и выбрав монету побольше, кинул в пьянчугу. Он с неожиданной ловкостью её поймал.
— Вон тудать итти нужо, — махнул он рукой мне за спину, — выйдешь на дрогу и воротай налево, ну и как увишь трехэта-эташный дом, то там и будет твой знакомец.
Поблагодарив, я развернулся и пошёл. Уже отходя, еле расслышал бормотание.