Шаг, шаг… еще шаг, впереди полуметровый заборчик, за ним глухая глинобитная стена.
Савченко кулем перевалился за хлипкую преграду и вжался лицом в шершавый песок, в последний момент сообразив, что, если вдруг стена обрушится, это место станет его последним пристанищем.
Взрыв прогремел не так, как он того ожидал, не мощным единым хлопком, а фыркающей, шипящей канонадой…
Затем наступила тишина, оглушающая тишина. Виктор еще несколько минут лежал, не шевелясь, но вокруг по-прежнему не раздавалось ни звука. Он убрал ладони, до сих пор сжимающие уши, и услышал лишь шелест прибоя, потом привстал и огляделся: часть глинобитной стены все же завалилась, но на его счастье внутрь, не наружу.
Поднявшись на ноги, Савченко увидел, что от грузовика остался лишь дымящийся искореженный остов. Вокруг стоял удушающий запах сгоревшего ракетного топлива и взрывчатки.
Покинув укрытие, Виктор от досады выругался: от «Хонды» остался искореженный огарок со взорванным бензобаком. Кабриолет «БМВ» сутенерского цвета и вовсе напоминал швейцарский сыр из-за осколочных попаданий.
Стоя перед остовом грузовика, Виктор осмотрел себя с головы до ног. Ни ран, ни даже более-менее серьезной царапины, да и шум в ушах прошел.
«Удовольствие на уровне учений, — к такому выводу пришел диверсант и подумал: — Для профессионала это штатная ситуация».
«Самую большую жатву смерть собирает в гражданских войнах. Когда за оружие берется «ботва», тогда потери никто не считает». Философское воззрение головореза нисколько не ввергло Савченко в печаль, даже не смутило. Мысленно он отбросил слово «философское», это была просто объективная оценка ситуации. И объяснение тому, почему он до сих пор жив и невредим.
Первым делом Виктор нашел свой автомат. Болгарский «калашников» лежал там, где он его бросил. Отряхнув оружие, заменил магазин и, дослав патрон в патронник, повесил на плечо. Потом привел в действие переговорное устройство, вызывая Ульяну. Наушник тут же взорвался истеричным воплем:
— Ульяна слушает тебя, Ульяна слушает тебя! Ты живой?
— Живой, — поспешил успокоить ее Виктор. — Ты чего так орешь?
— А ты чего там устроил? Развязал Третью мировую войну? — Девушка едва не срывалась на визг.
— Вроде того, — не удержался от короткого смешка Савченко, внезапно почувствовал, что силы его покинули. Тяжело вздохнув, он опустился на песок. — Можете съезжать вниз…
Стариков, приглядывавших за бункером полковника Фарука, они нашли быстро. Те находились в своей хижине, их трупы на жаре распухли до неузнаваемости и жутко смердели, а вокруг роились тучи жирных разноцветных мух.
Глядя на покойников, никто не воскликнул театрально-патетическое «За что?», не было слышно и всхлипов: «Они не сделали никому ничего плохого».
Отойдя в сторону, Ульяна по-английски (чтобы слышала стоящая рядом Мадлен) упавшим голосом произнесла:
— Только они знали, где вход в бункер.
Виктор посмотрел на бледную как смерть англичанку, потом перевел взгляд на диктаторскую телохранительницу. Кровь отлила от смуглой кожи девушки, придав ей неестественный фиолетовый оттенок.
— Даже если бы старики были живы и указали вход, то вряд ли смогли бы его вскрыть, — сдержанно произнес он. Еще там, внизу, у деревушки, дожидаясь, пока «Ленд Ровер» съедет вниз, он внимательно осмотрел пространство вокруг деревни и предположил, где может быть тайный причал диктатора. «Хорошо искать там, где знаешь».
ebooksa