Обзвон закончили через час. Как я и предполагал – одного раненого недосчитались. Он просто исчез из больницы, испарился. Судя по данным первичного осмотра, ничего серьезного, контузия, мелкие ранения осколками.
К утру создали временную сводную оперативную группу «Царь». Ваш покорный слуга в нее… конечно же не попал. Почему? А нельзя! Действующий резерв! И нашли, что допуск к государственной тайне давно не обновлен. Вот и усё…
Закончили, когда на востоке уже забрезжил рассвет. Спустившись вниз по скоростному лифту, вышли на двор.
Павел Константинович кивнул – надо поговорить. Отошли.
– Куда ты лезешь! – Шеф не был настроен дружелюбно. – Тебе своих головняков мало – не вопрос, подкину. Куда нос суешь?
– Товарищ полковник, я Аль-Малика знаю лично. У меня с ним счеты.
– И слышать не хочу. Что у тебя с источником твоим? Где данные?
Я не мог сказать о гибели Джейка Барски. Пока не мог… Даже мертвый, он может быть скомпрометирован. Точнее, тот или те, кто стоит за ним. А если я не могу сказать, что источник погиб, – все другие слова превращаются в раздражающие оправдания.
– Товарищ полковник, на связь не выходил.
– А ты сам назначь! Активнее, активнее! Ты что – не видишь, что делается? Завтра нас тут в космос запустят. Работать надо! Понял?
– Так точно.
– Иди, работай. Ориентируй свой источник на Малика, и пусть работает. Без данных не возвращайся.
– Так точно.
Поутру оставил сигналы экстренного контакта. Надеюсь, что, кроме Барски, их знает кто-нибудь еще…
Садр-сити
Ночь на 20 мая
Я ничего не ответил. Мы лежали на наспех застеленной кровати в квартирке Амани посреди Садр-сити. Пахло коноплей – это она курила, затягиваясь по-мужски, через особым образом сложенный кулак, чтобы дым остыл. Амани курит так, как курят уже подсевшие – хотя я знаю, что она контролирует себя. Большую часть времени.
– На…
Я отрицательно покачал головой: