Черт… Нервы, нервы. Успокоиться. Сам, поди, тоже, как баба-яга в тылу врага. Обычно, когда человек чувствует себя не в своей тарелке, со стороны это заметно и настораживает. К неуверенному человеку легче подойти, к чему-то прицепиться. А такой хоккей… Нет, такой хоккей нам не нужен.
Протискиваясь сквозь толпу, вдруг замечаю направленный на меня взгляд – прямой, как лазерный луч, и едва успеваю отвести глаза в сторону. Не задержать, не «законтачить» – это как два провода соединить, если законтачил.
Спокойно… На второй заход. Так, остановись… Ага.
Один из ларьков. Здесь продают шаверму, это как раз Салима заведение. Покупаю… Здесь удивительно вкусно и дешево кормят на улице. Если не отравят, ведь иногда воду для приготовления пищи черпают прямо из Тигра. Но та же шаурма в пересчете на московские деньги выходит дешевле раза в полтора, и при этом вкусная…
Спокойно. Взгляд на часы… Так, сейчас. Через плечо, чуть вверх. Есть. Снял. Запомнил.
Знакомая рожа. Радикальный суннит, участник студенческих беспорядков, один из самых активных. Я его узнаю, потому что по нему велась активная разработка, но заставили свернуть, отец – депутат парламента. Но все равно – что этот черт тут делает?
Спокойно. Еще спокойнее.
У моего телефона – не криптофона, другого – есть одна особенность. У него есть объектив не только сзади, на спинке, как у всех, но и на боку. Это позволяет говорить по телефону или делать вид, что говоришь, и одновременно снимать. Правда, тут не ловит, но я могу и не знать об этом, верно?
Достаю телефон, натыкиваю номер. Подношу трубку к уху и в пулеметном темпе делаю снимки, поворачиваясь. Потом смотрю на телефон так, как будто он меня предал, говорю подходящее случаю нецензурное слово и прячу аппарат обратно в карман.
Возвращаюсь. Все уже там, я последний.
– Ну?
– Чисто, – говорит Рич. – Ноль.
Я достаю телефон из кармана.
– Вован, задание. В темпе вальса на улицу, откуда можно дозвониться. Проверишь последние снимки. У двери тусуется молодой, курчавый. Ни усов, ни бороды, светлая бейсболка. Проходил по мятежу в университете.
– Понял.
– Отправь, пусть пробьют по базе. Меня интересует последняя информация.
– Понял.
Слово «есть» Вован говорить почти отучился. Можно вышибить человека из армии, но нельзя вышибить армию из человека.
Я даю телефон.
– Давай. Отзвонишь – и назад. Основная точка сбора – первая платформа, самое начало. Запасная здесь.