В начале века его бы назвали обычным рядовым клерком, а сейчас типичным представителем офисного планктона, однако на закате Советского Союза Миша слыл обычным рядовым служащим. Звёзд с неба он не хватал, но и дураком отнюдь не являлся. Просто ему некуда было приложить свои усилия, потому как в СССР частная коммерческая деятельность наказывалась по закону. Вот и дремала в нём до поры до времени финансовая жилка.
Уже наступил новый 1989 год, и в стране началась коренная перестройка, о которой пару лет назад провозгласил Михаил Горбачёв. Миша бы и рад воспользоваться её плодами, но денег ни копья. Ему почти исполнилось 25, но ни семьи, ни детей, одна только уже старенькая маман. Она всё хотела его женить, но Миша не обладал ни мужской статью, ни красотой, а его ум никого не интересовал. Возможно, имей он хотя бы чувство юмора, матримониальным планам Мишиной мамы было бы куда проще воплотиться в жизнь. Но нет, Миша всегда был букой, а не юмористом.
Работал он в наискучнейшем месте на земле, а именно в паспортном столе. Правда, унылой свою работу не считал. Его развлекало чтение фамилий и имен людей, получавших в его заведении красные книжицы, согласно которым они становились гражданами Советского Союза. Фамилии порой встречались весьма смешные.
Признаться, паре человек он помог поменять фамилии и даже отчества, изменив всего лишь пару букв. Но не со зла, а только ради развлечения. Люди ругались, предъявляли свои свидетельства о рождении, он исправлял «возникшее недоразумение», и жизнь снова текла по замкнутому кругу.
А ещё Мише хотелось любви. Вернее, просто безумно хотелось секса. Ему нравилась одна барышня из вышестоящей инстанции, высокая статная блондинка, к тому же разведённая, но имевшая маленького сына. Она была выше его на голову, имела очень приятные черты лица и длинные, светлые от природы волосы. Чуть, правда, полновата… Но Миша любил полных. Вот взять это всё обхватить, вжаться лицом в мягкую грудь и счастливо подумать: «И это всё моё!». Эх, мечты, мечты…
Как он ни пытался её охмурить, ничего не получалось. У блондинки и без него хватало поклонников, но выходить во второй раз замуж она по каким-то своим причинам не торопилась. Поэтому Мишина надежда хоть и не горела ярким факелом, но всё же теплилась маааленьким таким, крохотным огоньком.
Все его дальние и ближние родственники под предлогом репатриации собирались или уже эмигрировали за границу. Кто-то поехал «на Родину», которую несколько предыдущих поколений предков и в глаза-то не видели, то есть в Израиль. Некоторые рискнули и уехали в США, а часть подалась в Буэнос-Айрес. Миша же не стремился ни туда, ни туда. К тому же он хотел жениться здесь, а не там. Что его ждёт в других странах, конечно, неизвестно, но вряд ли там он найдёт кого лучше. Кем он там будет? Чужаком без денег и будущего? Миша не питал никаких иллюзий на этот счёт, в отличие от своих соплеменников. Однако каждый решает за себя сам. Всё равно денег на переезд у него нет.
В один из дней Миша как обычно пришёл на работу и, оформляя паспорт для выдачи его очередному гражданину, грезил о блондинке. Да, фантазия у него была богатая! И ощущая в руках только шершавый серый картон папки с документами, мыслями он был очень далеко.
Ему грезилось, как он подходит сзади к своей пассии, пожирая жадным взглядом её тонкую (как ни странно!) талию… вернее, резко контрастирующий с ней пышный зад, обтянутый коротким, ничего не скрывающим платьем. И в этих мечтах он кидается к ней и страстно обнимает, прижимаясь к вожделенной попе бёдрами и обхватывая руками манящую грудь. Оо-о-о!
И вот, когда Михаил с головой окунулся в свои влажные мечты, в маленькую комнатку вошла его начальница Клавдия Сергеевна Спотыкач. Не очень старая, но очень некрасивая женщина в очках в чёрной роговой оправе и толстенными стёклами.
— Миша, есть срочная работа: надо помочь человеку, он тут потерял кое-кого.
Михаил вздрогнул, поднял голову и ошалел. За спиной его невзрачной начальницы стоял самый настоящий негр и внимательно смотрел на него пронзительным взглядом чёрных-пречёрных глаз. Паспортисту даже на миг показалось, что зрачки в его глазах были узкие и вертикальные! Бр-рр… Но Миша тут же поспешил себя успокоить: на фоне чёрной радужки привидеться может что угодно, хоть квадратные зрачки. Как только начальница закончила говорить и посмотрела на него, негр шагнул из-за её спины и сказал…
Пройдя таможенный досмотр, я въехал на территорию СССР. Визу и ходатайство на въезд в СССР я пробил через своих людей в правительстве заранее, ещё до всей заварухи, и те получили в советском посольстве все нужные документы. Кроме выданной в Эфиопии, у меня имелась ещё и туристическая виза на то же имя, приобретённая по случаю в Турции. Но это был запасной вариант, если не прокатит выданная когда-то с помощью партии и правительства прежней Эфиопии.
А пока, несмотря на то, что СССР выводил свои войска из Африки, тех, кто учился в Советском Союзе, принимали свободно. Вот она — дружба народов в действии! Люблю СССР!
— С какой целью приехали в Советский Союз? — на плохом английском равнодушно поинтересовалась дородная дама, на которой просто лопалась форменная синяя блузка.
— Посетить родное военное училище в Сумах и прокатиться по стране в туристических целях, — ответил я на чистейшем русском языке.
— Ммм, а у вас есть разрешение посещать другие города, кроме города Сумы?
— Естественно есть, — с мастерством фокусника доставая очередную бумажку, сказал я и внутренне поморщился. Вот же задолбали со своими бумажками! Но в лицо женщине я улыбался во все тридцать два зуба. Надо же поддерживать негритянский имидж. — А разве неграм нельзя ездить по самой свободной в мире стране? Вы ненавидите негров?
Тётка стушевалась, не ожидая подобного рода нападок. Ну-ну, пора привыкать… Всё ещё впереди! Ваши азиаты ещё покажут вам дружбу народов, да и кавказцы помогут.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Возьмите ваши документы.