Выйдя из Любиного дома, я вернулся в гостиницу, испытывая просто дикое желание напиться. По пути приобрёл бутылку кофейного ликёра. Ну, как «приобрёл», чуть ли не выпросил у продавщицы, постучавшись в дверь магазина с чёрного входа ещё до наступления пресловутых 14.00.
— Может водочки? — спросила меня добрая женщина, видимо прочтя по моему лицу, что выпить мне сейчас просто жизненно необходимо.
Водки не хотелось. А нормальными винами советские граждане побаловать себя уже не могли: в борьбе за трезвость вырубили значительную часть виноградников. Говорят, какой-то селекционер даже покончил с собой, глядя как уничтожают его детище. Так что в магазине кроме водки можно было разжиться разве что знаменитыми топорами или не менее знаменитой бормотухой под названием «Агдам». И то, и другое было дрянью редкостной! Но всё остальное уже давно продавалось либо исключительно «своим», либо из-под полы дороже прейскуранта.
Пить один чистый ликёр — моветон, и я купил ещё сока в довесок. Благо соков в продаже имелось немеряно! Я взял обычный, яблочный.
Придя к себе в номер, набулькал в стакан кофейного ликёра (что-то я всё чёрное стал любить) и, добавив в него сока, смешал примитивный коктейль. Вкус получился очень странным… Ну да нам не привыкать всякую гадость пить. Заглотнув пару стаканов, я расслабился, и мои мысли потекли более размеренно.
Надо срочно выдвигаться в Таджикистан. Адрес Любы я переписал, билеты куплю, следить за мной никто не станет. Подумаешь, негр какой-то в Таджикистан подался! Да пусть катится, видно по жаре соскучился. Так что кроме удивления моя поездка никаких больше чувств ни у кого не вызовет.
А вот с чем мне там придётся столкнуться, я не знал. Следует хоть чуть-чуть подготовиться. Итак, что мы имеем? 1989 год, обстановка в СССР очень сложная. И «Голос Америки», и западная пресса (ознакомиться с которой я успел в Кувейте и Анкаре) уже вовсю трубят о проблемах в самой большой стране мира. Дескать, притесняет «старший брат» малые союзные республики, вот и хотят они отделиться от него. Началось всё с Нагорного Карабаха и его желания выйти из состава Азербайджана. И пошло-поехало. Следом за Азербайджаном и Арменией прошли акции протеста в Прибалтике, Молдавии и Грузии. Говорят, в Тбилиси при разгоне погибло много людей, как военных, так и гражданских. И плевать все хотели на знаки свыше. А ведь землетрясение в Спитаке явно было таким знаком: остановитесь, мол, не разжигайте!
А там, куда я собрался, вообще Афганистан по соседству. С кучей воинствующих мусульманских фанатиков, подогреваемых американскими деньгами. Тут ситуацию можно удержать только силой оружия. Однако его-то у меня как раз и нет. Да и купить оружие в Союзе весьма проблематично. Впрочем, оно нужно чисто для подстраховки, на всякий пожарный, как говорится. А то, мало ли что?
Плеснув в стакан ещё ликёра, я разбавил его до половины соком, выпил и лёг спать. Наутро поехал на вокзал и, постояв в очереди не меньше часа, купил билет до Волгограда и сразу же оттуда до Душанбе. Останется лишь пересесть с поезда на поезд.
Отправлялся я из Саратова только вечером, поэтому пошёл бродить по городу, любуясь его видами. Гуляя по центру, заметил вдалеке толпу людей, повернул в ту сторону и вышел ненароком на Сенной рынок.
Рынок по обыкновению полнился разномастным народом, спешащим по своим делам, торговцами и высматривающими нужный им товар покупателями. На меня удивлённо смотрели и те, и другие, но товар свой всучить не пытались. И это правильно, дорогие товарищи.
Я без особого интереса прошёлся по рядам, торгующим прошлогодними овощами и фруктами. Хотя какие там фрукты в начале апреля? Одни пожелтевшие и сморщенные как щеки дряхлой старухи яблоки. За крытыми, извивающимися по кругу рядами вдруг открылся птичий рынок. Ну, птицы и рыбки с хомячками меня вообще не интересовали, потому я направился дальше.
Внезапно я очутился в рядах, где торговали всякими скобяными изделиями, инструментом и прочими железяками. Сначала я не собирался ничего покупать, потом, присмотревшись, увидел у одного из продавцов разные кухонные ножи и подошёл к нему.
— А ничего посерьёзней нет?
— О! Негр, — ошарашенно ляпнул оторопевший мужик, — а по-русски разговаривает!
— Я и по-арабски умею, и по-английски, и по-амхарски, — продемонстрировал я ему свои умения, сказав эти фразы на названных языках.
— Так я это, удивился просто, — вдруг стушевался мужик. — А что интересует?
— Ножи интересуют, боевые. У нас, понимаешь ли, в Африке война идёт, ножи всегда пригодиться могут.
— Ммм, — замялся продавец. — Смотри, всё тут лежит.
— Это капусту рубить, — хмыкнул я. — Посолиднее что есть?