Посреди строго одетых японцев выделялась хрупкая фигурка молодой женщины, одетой куда как ярко. Ее наряд – смесь традиционного японского и русского – привлекал внимание многих на вокзале. Но девушка не обращала на это внимания, она смотрела на подходящего к ней Идзуми.
– Какая яркая птичка! – цокнул языком Гоглидзе. – Интересно, кто ей Идзуми?
– Думаю, отец. Очень уж тепло обнимаются. Но не муж точно, – уверенно определил Белкин.
Девушка поцеловала Идзуми в щеку, тот погладил ее по щеке и что-то сказал. Потом обернулся и кивнул Кинджиро.
– Ага! А вот это, похоже, муж! – хмыкнул Белкин. – На нем она так не виснет и не целует…
Кинджиро взял девушку за руки, та коротко поклонилась ему. Секретарь тоже склонил голову.
– Ну точно! Эх, такая ягодка и такому уроду досталась! – притворно вздохнул Гоглидзе.
– Какие ягодки? – громко осведомился незаметно подошедший Щепкин. Он был на вокзале, проверяя, не пришла ли на его имя телеграмма. – О чем вы?
– Да вон ягодка! А вон и урод, – вздохнул Гоглидзе. – Прямо не верится, что такая красавица – японка!
Капитан посмотрел на стоявших возле ограды Кинджиро и девушку, потом моргнул и легонько вздрогнул. Почудилось? Нет, не может быть! Откуда?
До японцев было метров шестьдесят, разглядеть черты лица стоявших вполоборота людей не так просто. И Щепкину показалось, что он ошибся. Но все же продолжал внимательно всматриваться в них, не обращая внимания на удивленные лица офицеров.
Японка вроде бы почувствовала его взгляд, обернулась. Но тут же вновь посмотрела на Кинджиро. А у Щепкина ухнуло сердце. Она?!
– Василий Сергеевич, вы так на ней дыру провертите! – голос Дианы вывел капитана из ступора. – Могли бы и на меня так посмотреть, я не против.
Холодова подошла сзади и встал рядом со Щепкиным. Тоже посмотрела на уходивших японцев.
– Господа дипломаты уже покидают вокзал. А мы тут долго будем торчать?
– Да… – Щепкин с некоторым трудом отвернулся и посмотрел на своих. – Номера в гостинице заказаны. Едем туда.
– А обед заказан? – спросила Диана.
– Так рано еще!
– Ну хоть второй завтрак? Я с утра ничего не ела. Наш режиссер загонял всех при сборах и заставил проверять аппаратуру. Так что мы успели только чай попить.
– Будет завтрак, – улыбнулся Щепкин. – Хоть двойной! Пошли!..