Следом шли две молоденькие девушки и какой-то парень в очках. За ними еще двое мужчин и три девушки.
Зинштейн вдруг встал, поднял руку и хорошо поставленным голосом прокричал:
– Давайте все ко мне! Все ко мне! Будем… ик! загружаться в вагоны! Этот поезд… этот проводник в будущее понесет нас…
– Серджио, давай выпьем! – перебил его седой мужчина, протягивая Зинштейну бутылку.
Тот оттолкнул руку седого.
– Я же говорил, это моветон! Пить шампанское из горла могут только… нувориши и… подлецы! И то по утрам!
– Челаэк! Бокалы! – рявкнул седой, глядя на носильщика.
Тот привез тележку с багажом и теперь ждал указаний.
– Перестаньте, Мишель! Мы не в «Кюба»! Это пошло! А где?.. – он завертел головой.
– Дамы! Милые! Давайте сюда! – не унимался седой. – Надо достойно проводить нашего Серджио! Великого… в будущем… мастера! И…
– Прошу, Мишель! – поморщился Зинштейн. – Право слово, ты набрался! Господи, где же Василий…
– Кажется, наш выход, – тихо сказал Белкин, глядя на компанию. – Командир?
Щепкин смотрел мимо Зинштейна на японцев. Те наблюдали за весельем русских с вежливыми улыбочками на губах, но капитан отлично знал, что на самом деле они в душе смеются, видя такой балаган. Однако удивления не выказывают.
Ай да Зинштейн, ай да сукин сын! Вот уж выход так выход! Маскировка что надо. Но теперь пора эту компанию разбивать, нужных сажать в вагоны, ненужных оставлять здесь.
– Диана, Георгий – со мной. Григорий – на тебе багаж. И следи за японцами. Как они отреагируют на наше появление… Пошли.
Зинштейн увидел Щепкина, когда тот подошел уже почти вплотную. Развел руками, заулыбался.
– Василий Сергеевич, ну наконец-то! Я уж волноваться начал. Мишель! – Это уже своему товарищу, который опять начал шуметь и звать девушек. – Господа и дамы, позвольте представить – наш добрый гений, покровитель, меценат Василий Сергеевич…
– Рад видеть вас, Сергей Михайлович, – перебил его Щепкин. – Вижу, проводы вы отметили как надо!
Седой вдруг успокоился, внимательно посмотрел на Щепкина, отрывисто мотнул головой.
– Безмерно счастлив познакомиться! Михаил Аристархович Лукомский! Критик, литератор!