— Что ж ты бьешься, гадюка перекопская? — сказал дрожащим голосом Карасев. — Я шутю, а ты...
Врангель вытащил из кармана бумагу и ткнул ее в нос Карасеву. Бумагу облепили и начали читать:
«...Ввиду того, что никакого мне проходу нету в жизни, просю мне роковую фамилию сменить на многоуважаемую фамилию по матери — Иванов...»
Сбоку было написано химическим карандашом: «Удовлетворить».
— Свинья ты... — заныл Карасев. — Что ж ты мне ударил?
— А ты не дражни, — неожиданно сказали в толпе. — Иванов, с тебя магарыч!
«Гудок». 13 сентября 1924 г.
Увертюра Шопена. Неприятный рассказ (по материалам рабкора)
— Какой негодяй распустил слух, что наш клуб никуда не годится? — воскликнул завклубом.
— Это враги наши говорят, — ответил член правления Колотушкин.
— Свиньи, свиньи, — качая головой, заметил заведующий, — вот-с, не угодно ли: приход от платных спектаклей — 248 р. 89 к., а расход — 140 р. 89 к. В остатке, стало быть, 109 рубликов чистейшей пользы. И не будь я заведующий, если я их не употреблю...
Тут дверь открылась и вошел заведующий передвижным театром.
— Драсте, — сказал он. — Братцы, сел я в лужу. Нету у меня денег. Пропал я! Застрелюсь я!..
— Не делай этого, — ужаснулся заведующий, — твоя жизнь нужна родине. Сколько тебе нужно?
— 10 рублей, или я отравлюсь цианистым калием.
— На, — сказал великодушный заведующий, — только не губи свою душу. И пиши расписку.
Завтеатром сел и написал:
«Прошу 10 рублей до следующего моего приезда в Себеж».
А заведующий написал: «Выдать».
— Вы спасли мне жизнь! — воскликнул театральщик и исчез.