Том 2. Роковые яйца. Повести, рассказы, фельетоны, очерки 1924–1925 гг.

22
18
20
22
24
26
28
30

— Чичас. Замучился. За «Эрфуртской программой» в погреб побежали.

— Наше вам!

— Урра! С утра здеся. Читаем за ваше здоровье!

— То-то я и смотрю, что вы лыка не вяжете. Чем это так надрались?

— Критиком Белинским.

— За критика!

— Здоровье нашего председателя уголка! Позвольте нам два экземпляра мартовского.

— Нет! Эй! Ветчинки сюда. А моему мальцу что-нибудь комсомольское для развития.

— Историю движения могу предложить.

— Ну, давай движение. Пущай ребенок читает.

— Я из писателей более всего Трехгорного обожаю.

— Известный человек. На каждой стене, на бутылке опять же напечатан.

— Порхает наш Герасим Иванович, как орел.

— Благодетель! Каждого ублаготвори, каждому подай...

— Ангел!

— Герасим Иванович, от группы читателей шлем наше «ура».

— Некогда, братцы... Пе... тоись читайте, на здоровье.

— Умрешь! Па...ха...ронють, как не жил на свети...

— Сгинешь... не восстанешь... к ви... к ви...селью друзей!

— Налей... налей!..