Том 4. Белая гвардия. Роман, пьесы.

Алексей. Дрогнуло потому, что на сто человек юнкеров сто двадцать студентов, и держат они винтовку, как лопату. Я много видел, уверяю вас, а тут, знаете, на плацу... снег идет, туман вдали и померещилось мне, знаете, гроб.

Елена. Алеша, зачем ты говоришь такие мрачные вещи? Алеша, не смей!

Николка. Господин командир, не извольте расстраиваться. Мы не выдадим.

Шервинский. Елена, Лена...

Алексей. Вот я сижу среди вас... смотрю... и все одна неотвязная мысль... Думаю, что мне ваш Петлюра?.. Вижу я более грозные времена. Вижу я... Ну не удержим Петлюру. Он ненадолго придет, а вот за ним придет Троцкий. Из-за этого я и иду. На рожон — но пойдем, потому что, когда придется нам встретиться с Троцким, дело пойдет веселей. Или мы его закопаем, или, вернее, он нас.

Лариосик зарыдал.

Елена. Алеша! Лариосик — что с вами?

Николка. Ларион.

Лариосик (пьян). Я испугался.

Мышлаевский (пьян). Троцкого? Ах, Троцкого. Мы ему сейчас покажем. (Вынимает маузер.)

Елена. Виктор, что ты делаешь?

Мышлаевский. В комиссаров буду стрелять. (В зрительный зал.) Который из вас Троцкий?

Шервинский. Маузер заряжен.

Студзинский. Капитан, сядь сию минуту!

Елена. Господа, отнимите от него! (Офицеры отнимают.)

Алексей. Что ты, с ума сошел? Сядь сию минуту! Это я виноват.

Мышлаевский. Стало быть, я в компанию большевиков попал. Очень приятно. Здравствуйте, товарищи... Выпьем за здоровье Троцкого... Он симпатичный.

Елена. Виктор, не пей больше.

Мышлаевский. Молчи, комиссарша!

Шервинский. Боже, как нализался!