Том 4. Белая гвардия. Роман, пьесы.

Болботун. Якого полку? (Молчание.) Якого полку, я тебя спрашиваю?

Телефонист. Та це ж я... я из штабу, Франько, включився в цепь.

Болботун. Що ж, бога душу твою мать. А? Що ж ты. В то время, як всякий честный казак вийшов на защиту Украинской республики бить белогвардейцев, та жидов коммунистов, в то время як всякий хлибороб встал в ряды Украинской армии, ты ховаешься в кусты! Ты знаешь, що роблють з нашими хлиборобами гетманьские офицеры, а там комиссары? Живых в землю зарывают. Чув... так я ж тебя самого закопаю в могилу. Самого. Сотник Галаньба!

Голос. Сотника требуют к полковнику. (Суета.)

Болботун. Де ж его взялы?

Кирпатый. По-за штабелями, сукин сын, бежав, ховався.

Болботун. Ах ты зараза, зараза!

Галаньба входит. Холоден, черен, с черным штыком.

Болботун. Допросить, пан сотник, дезертира.

Галаньба (с холодным лицом берет со стола шомпол. Бьет дезертира по лицу. Тот молчит). Якого полку? (Молчание. Удар.)

Дезертир (плача). Я не дезертир. Змилуйтесь, пан сотник. Я до лазарету пробырався. У мене ноги поморожены зовсим.

Телефонист (в телефон). Де ж диспозиция. Прохаю ласково. Командир конной дивизии прохае диспозицию. Вы слухаете?

Галаньба. Ноги поморожены. А чому ж це ты не взяв посвитчения вид штабу своего полка. А? Якого полку? (Замахивается.)

Слышно, как лошади бегут по бревенчатому мосту.

Дезертир. Второго сечевого.

Галаньба. Знаем вас, сечевиков! Все зрадники. Изменники. Большевики. Скидай сапоги. Скидай. И если ты не поморозив ноги, а брешешь — то я тебя тут же расстреляю. Хлопцы — фонарь.

Телефонист. Пришлите нам ординарца для согласования. В Слободку. Так, так. Слухаю.

Фонарем освещают дезертира.

Галаньба (вынув маузер). И вот тебе условие: ноги здоровые, будешь ты у меня на том свете. Отойдите сзади, чтобы я в кого-нибудь не попал.

Дезертир садится на пол, разувается. Молчание.