Том 5. Багровый остров. Пьесы, повесть, черновые варианты романа «Мастер и Маргарита» 1928–1931 гг.

Люська (огненно). А он всегда крадет у мерзавцев на Гран-Базаре. Так честное слово, украли?

Чарнота кивает головой.

Тогда вот что! Ты знаешь, кто ты, Гриша?

Чарнота. Кто?

Люська. Сутенер.

Чарнота (побелев). Как ты смеешь?

Серафима выходит с ведром, слушает. Ссорящиеся ее не замечают.

Люська. Смею, смею! Ящик был куплен на мои деньги!

Чарнота. Ты мне жена, у нас общие деньги!

Люська. У мужа от торговли чертями, а у жены от... (Делает циничный жест.)

Серафима покрывается пятнами.

Чарнота. Что такое?

Люська. Да ты что — валяешь дурака? Ты что думал? На прошлой неделе в каике на Бебек я с французом псалмы ездила петь? Псалмы? Ты у меня спросил, откуда пять лир появились? И на пять лир неделю жили — ты, я и Сима!

Серафима ставит ведро на землю, хочет что-то сказать, но только прижимает руки к груди.

Но это не все, дорогая Барабанчикова. Ящик с газырями остался не на Гран-Базаре, а на тараканьих бегах! Сегодня гандикап с Янычаром! Maquereau![69] (Пауза.) Ну-с, подведем итоги! Генерал Чарнота, лихой рыцарь рубательного ордена, при эвакуации разгромил контрразведку. За границей за этот подвиг влетел под суд, поссорился с генералом Врангелем, за что и был, как полагается, выброшен из армии, как паршивая собака, под забор...

Чарнота. Ты что же, можешь упрекнуть меня за то, что я женщину от гибели спас? За Симку можешь упрекнуть?

Люська. Нет! А ее, Симку, упрекнуть могу! Могу. (Закусила удила.) Пусть живет непорочная Серафима, вздыхает о своем без вести пропавшем Голубкове, пусть живет и блистательный генерал на счет распутной Люськи!

Серафима. Люся!

Люська (багровея). Подслушивать как будто бы и не к лицу тебе, Серафима Владимировна.

Серафима. Что ты, Люся, что ты! Очень хорошо, что я случайно услышала это. Почему же ты раньше мне ничего не сказала насчет пяти лир?