Но потом началась обычная кутерьма, как только прослушивать стали власть имущие.
27 декабря состоялось прослушивание и обсуждение «Минина» в Большом театре. Елена Сергеевна оставила ценное свидетельство: «Пианист Большого театра Васильев играл «Минина». Слушали: Керженцев, Самосуд, Боярский, Ангаров, Мутных, Городецкий, М. А. и Мелик.
После — высказывания, носившие самый сумбурный характер.
Ангаров: А оперы нет!
Городецкий: Музыка никуда не годится!
Керженцев: Почему герой участвует только в начале и в конце? Почему его нет в середине оперы?
Каждый давал свой собственный рецепт оперы, причем все рецепты резко отличались друг от друга.
М. А. пришел оттуда в три часа ночи в очень благодушном настроении, все время повторял:
— Нет, знаешь, они мне все очень понравились...
— А что же теперь будет?
— По чести говорю, не знаю. По-видимому, не пойдет.
28 декабря. Звонил Мелик, говорит мне:
— Воображаю, что вы бы наговорили, если бы были на этом обсуждении!
29 декабря. В «Советском искусстве» заметка, что «Минин» принят к постановке в этом сезоне.
Позвольте?!» (Дневник. С. 127–128).
В эти дни Булгаков начал писать «Записки покойника», достал заветную тетрадку, начатую еще в 1929 году, перечитал написанное и стал заново писать свой театральный роман.
Роман о дьяволе Булгаков закончил в Загорянске, летом во время отдыха. Глава «Последний полет» датирована 6 июля 1936 года. Здесь Булгаков попытался завершить судьбы полюбившихся ему героев, но и этот конец не удовлетворял его:
«Амазонка повернула голову в сторону мастера, она резала воздух хлыстом, ликовала, хохотала, манила, сквозь вой полета мастер услышал ее крик:
— За мной! Там счастье!
Очевидно, она поняла что-то ранее мастера, тот подскакал к Воланду ближе и крикнул: