Левий порылся за пазухой и вытащил свиток пергамента.
Пилат взял его, развернул, расстелил между огнями и, щурясь, стал изучать чернильные знаки.
Это продолжалось довольно долго.
Пилат, с трудом разбираясь в корявых знаках, иногда склонялся к пергаменту, морщась, читал написанное рукою бывшего сборщика податей.
Он быстро понял, что записанное представляет несвязную цепь каких-то изречений, каких-то дат, хозяйственных заметок и обрывки стихов.
Пилат обратился к концу записанного, увидел и разобрал слова: «Смерти нет...» — поморщился, пошел в самый конец и прочитал слова: «...чистую реку воды жизни...», несколько далее: «...кристалл».
Это было последним словом. Пилат свернул пергамент, протянул его Левию со словом:
— Возьми. — Потом, помолчав, заговорил: — Ты книжный человек, и незачем тебе, одинокому, ходить в нищей одежде без пристанища. У меня в Кесарии есть библиотека. Я могу взять тебя на службу. Ты будешь разбирать и хранить папирусы, будешь сыт и одет.
Левий встал и сказал:
— Нет, я не хочу.
Пилат спросил:
— Почему? — И сам ответил: — Я тебе неприятен, и ты меня боишься.
Опять улыбка исказила лицо Левия, и он сказал:
— Нет, потому что ты будешь меня бояться.
Пилат побледнел, но сдержал себя и сказал:
— Возьми денег.
Левий отрицательно покачал головой.
Тогда прокуратор заговорил так:
— Ты, я знаю, считаешь себя учеником Иешуа, но я тебе скажу, что ты не усвоил ничего из того, чему он тебя учил. Ибо если бы это было не так, ты обязательно взял бы у меня что-нибудь, — лицо Пилата задергалось, он поднял значительно палец вверх, — непременно взял бы. Ты жесток.
Левий вспыхнувшими глазами посмотрел на Пилата, а тот на коптящие огни.