На это прокуратор получил сухой ответ:
— Я, прокуратор, пятнадцать лет на работе в Иудее. Я начал службу еще при Валерии Грате. И мне не обязательно видеть труп, чтобы сказать, что человек убит. Я официально вам докладываю, что человек, именуемый Иудой из города Кериафа, этою ночью убит.
— Прошу простить, Афраний, — отозвался вежливый Пилат, — я еще не проснулся, оттого и говорю нелепости. И сплю я плохо и вижу лунную дорогу. Итак, я хотел бы знать ваши предположения по этому делу. Где вы собираетесь его искать? Садитесь, Афраний.
— Я собираюсь его искать у масличного жома в Гефсиманском саду.
— Почему именно там?
— Игемон, Иуда убит не в самом Ершалаиме и не далеко от него. Он убит под Ершалаимом.
— Вы замечательный человек. Почему?
— Если бы его убили в самом городе, мы уже знали бы об этом, и тело уже было бы обнаружено. Если бы его убили вдалеке от города, пакет с деньгами не мог быть подброшен так скоро. Он убит вблизи города. Его выманили за город.
— Каким образом?
— Это и есть самый трудный вопрос, прокуратор, — сказал Афраний, — и даже я не знаю, удастся ли его разрешить.
— Да, — сказал Пилат во тьме, ловя лицо Афрания, — это действительно загадочно. Человек в праздничный вечер уходит неизвестно зачем за город и там погибает. Чем, как и кто его выманил?
— Очень трудно, прокуратор...
— Не сделала ли это женщина? — вдруг сказал прокуратор и поверх головы Афрания послал взгляд на луну.
А Афраний послал взгляд прокуратору и сказал веско:
— Ни в каком случае, прокуратор. Это совершенно исключено. Более того, скажу: такая версия может только сбить со следу, мешать следствию, путать меня.
— Так, так, так, — отозвался Пилат, — я ведь только высказал предположение...
— Это предположение, увы, ошибочно, прокуратор. Единственно, что в мире может выманить Иуду, это деньги...
— Ага... но какие же деньги, кто и зачем станет платить ночью за городом?
— Нет, прокуратор, не так. У меня есть другое предположение и, пожалуй, единственное. Он хотел спрятать свои деньги в укромном, одному ему известном месте.
— Ага... ага... это, вероятно, правильно. Еще: кто мог убить его?