Картина восьмая
Сцена ареста[12].
Ночь в квартире Дариспана. За столом сидит Сталин, что-то пишет на клочке бумаги. Лампа. Потом стук. Сталин прислушивается. Появляется голова Дариспана в дверях.
Дариспан. Это [Коция] Константин...
Сталин. Ага...
Дариспан уходит. Входит Коция.
Сталин. Ну что?
Константин. Фу, устал. Прямо руки оттянул. Тяжелые.
Сталин. Закопал?
Коция. Похоронил. Наш могильщик похоронил в кукурузе. Он хороший специалист... Но, понимаешь, Сосо, я клянусь Богом, в жизни не видел таких беспокойных людей, как эти жандармы. Такие вредные люди, прямо невозможно работать. Они за моим фаэтоном ударились.
Сталин. Когда на кладбище везли?
Коция. Нет, когда обратно ехал. Вообще они такую суету вызвали в нашей жизни, что немыслимо.
Сталин. Надо и в их положение входить, им тоже надо посочувствовать. (
Коция. У меня последнее время даже какие-то предчувствия появились мрачные.
Сталин. Предчувствия иногда обманывают. Они не всегда верные.
Пауза.
Коция. Сосо, опять тебе надо завтра квартиру менять. Они теперь за тобой, как за зверем, будут идти, ни за что не успокоятся.
Сталин. Завтра переменим. Самое главное, что типография на месте.
Коция. Надо, Сосо, надо менять место. Не нравится мне Кединский переулок.
Сталин. Завтра подумаем.