Сталин. Зачем?
Реджеб. На дачу, конечно. И, понимаешь, стал купаться. Снял мундир, брюки, сапоги, все положил на берегу, намылился и полез в море. А мы сидим с тобой на берегу и смотрим, и ты говоришь: «Он хорошо плавает», а я говорю: «Как он голый пойдет, если кто-нибудь его мундир украдет?», а он, понимаешь, поплыл и утонул. Мы с тобой побежали, кричим всем, что царь потонул, и весь народ обрадовался.
Сталин. Хороший сон. Так ты для того из Салибаура шел в Батум, чтобы мне сон рассказать?
Реджеб. Нарочно для этого и шел.
Молчание.
Сталин. Хороший сон. А чтобы он такое значил, я не понимаю.
Реджеб. Значит, царя не будет, ты всю Абхазию освободишь.
Молчание.
Я тебе скажу, что никакого сна я не видел.
Сталин. Я же знаю, что ты не видел.
Реджеб. Я потому сон рассказывать стал, что не знаю, что тебе сказать, сижу, а выговорить не могу. Меня к тебе старики послали, чтобы ты одну тайну объяснил.
Сталин. Какую?
Реджеб. Слушай меня, Сосо. Я старик, и ты на меня не обижайся. Все тебя уважают. Рабочие любят, говорят — мадзгвари. Мы, абхазцы, бедные и знаем, что ты нам хочешь помочь. Мы знаем, что ты по ночам печатаешь. Ведь печатаешь?
Сталин. Да.
Реджеб. А когда ты их в ход пустишь?
Сталин. Что?
Реджеб. Фальшивые деньги. У нас долго ломали голову старики: что человек тайно печатает по ночам? Один старик догадался — фальшивые деньги. И мы все смутились. Говорят, хороший человек, но, понимаешь, мы ему деньги помогать печатать не можем. Меня послали, говорят, он тебя знает. Ты найди его в городе и непременно узнай, зачем печатает. Что, он будет раздавать их народу? Когда будет раздавать?..
Сталин. Коция!..
Коция. Что?
Сталин. У тебя есть с собой хоть одна прокламация?