Том 9. Мастер и Маргарита

Трейниц. Это шутка...

Сталин. Конечно, шутка. И я тоже пошутил. Какой же я Нижерадзе? Я даже такой фамилии никогда не слышал.

Трейниц (полицмейстеру). У вас все, полковник?

Полицмейстер. Все.

Трейниц. Все четверо арестованы. (Арестованным.) Предупреждаю на всякий случай: чтобы в дороге без происшествий, конвой казачий. А они никаких шуток не признают.

Сталин. Мы тоже вовсе не склонны шутить. Это вы начали шутить.

Трейниц (жандармам). С Джугашвили глаз не спускать! Марш!

Темно.

Картина восьмая

Прошло более года. Жаркий летний день. Часть тюремного двора, в который выходят окна двух одиночек. Вход в канцелярию. Длинная сводчатая подворотня. Что происходит в подворотне — из окон тюрьмы не видно. Во дворе появляются несколько уголовных с метлами. С уголовными Первый надзиратель.

Первый надзиратель. Подметайте, сволочи. И чтобы у меня соринки не было, а то вы все это у меня языком вылижете.

Уголовный. Как паркет будет!

Первый надзиратель уходит.

Уголовный. Пошел ты к чертовой матери вместе со своим губернатором! (Бросает метлу, садится на скамейку, делает затяжку, передает окурок другому уголовному, который начал подметать. Тот затягивается и передает третьему.)

Сталин (появляется в окне за решеткой). Здорово.

Уголовный. А, мое почтение!

Сталин. Какие новости?

Уголовный. Губернатор сегодня будет.

Сталин. Уже знаю.

Уголовный. Ишь ты как!

Сталин. Просьба есть.