В меня же вселился бес. Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатенках, я стал мазать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман[292]. Зачем? Не знаю. Я тешу сам себя! Пусть упадет в Лету! Впрочем, я, наверное, скоро брошу это.
Передайте, пожалуйста, Елены Сергеевны и мой привет Марии Гермогеновне.
Желаю Вам отдохнуть, желаю Вам хорошего.
Ваш М. Булгаков.
Б. Пироговская, 35а, кв. 6.
Знамя. 1988. № 1. Затем: Письма. Печатается и датируется по второму изданию.
М. А. Булгаков — в издательство «С. Фишер-Ферлаг». 3 августа 1933 г.
Многоуважаемый г. Марил!
Я получил от Вашего издательства извещение о том, что сумму в 30 марок нельзя переслать в Ригу, а также в следующем письме запрашиваемый мною адрес г-жи Резневич-Синьорелли. Очень благодарен за извещение.
Я прошу Вас, в случае отмены запрещения высылки денег за границу, выслать 30 марок в тот адрес, который я указывал: Латвия, Рига, Альбертовская ул., д. 2 кв. 1 — Александре Александровне Нюренберг.
Если будут какие-нибудь новости относительно моих пьес, прошу Вас, извещайте меня.
Примите уверения в моем уважении и привет.
М. Булгаков.
Булгаков М. Дневник. Письма. 1914–1940. Публикуется и датируется по машинописной копии с подписью-автографом (ОР РГБ. Ф. 562. К. 19. Ед. хр. 35. Л. 49).
М. А. Булгаков — А. М. Горькому. 5 августа 1933 г.
Москва
Многоуважаемый Алексей Максимович!
Как чувствуете Вы себя теперь после болезни?[293] Мне хотелось бы повидать Вас.
Может быть, Вы были бы добры сообщить, когда это можно сделать?
Я звонил Вам на городскую квартиру, но все неудачно — никого нет.