— Не мне привередничать. Судьба улыбается не так часто, Анют. Мы начали встречаться на той вечеринке у Ярицких. Помнишь? Я всё молчала, боялась сглазить… Да и язык как-то не поворачивался рассказать тебе после романа со Стасом. Они всё-таки лучшие друзья, да и ты не очень хорошо о нём отзывалась. Но у нас с твоим братом всё равно ничего не получилось… А Даня, он не такой, как все. Это точно судьба. У него даже шрам в области паха в форме улыбки. С тарзанки в детстве прыгнул неудачно…
Лана продолжает говорить, а я задыхаюсь. Не могу расцепить помертвевшие губы. Внутри абсолютно тихо и пусто. Пугающе пусто, будто жизнь утекает дорожками пустой воды по щекам.
Глава 32
Дан же со мной был! До самого рассвета со мной! Зачем она врёт? Чего добивается?!
— Подожди… Да ну, не может быть… Не может, — стою как вкопанная в объятиях подруги. — Как вы могли на вечеринке…
Едва не выпаливаю, что это я с ним была там: горела под его губами, кричала, стонала, терялась во времени. Я, не она! Никого ведь больше в комнате не было — ни Ланы, ни тени чужой. Только мы двое.
— Не говори ничего, мне и так стыдно, — ногти подруги так глубоко впиваются в толстовку, что начинает жечь спину. — Не дура, понимаю, что это верх легкомыслия. Самой бы разобраться, что на меня нашло. В коридоре столкнулись утром. Я извиниться собиралась, потом в глаза ему заглянула и будто под гипноз попала. Всё! Свет в голове погас, замкнуло, унесло — называй как хочешь. Боже, вспомнить стыдно, что он со мной вытворял. Такой ненасытный. Как зверь набросился, новый топ прямо на мне порвал! Всего один раз надела…
Виски стягивает болью, сжимает тисками горячего металла так резко, что приходится закрыть глаза.
— Хватит, — шепчу, а ни черта не слышно, будто слова разъедает набухающим в горле воем.
Мой Даня и… моя подруга?!
— Анютка, ты только не осуждай. Я же никогда, ни с кем вот так чтоб с ходу. Первый раз такое. Он сначала злой был сильно, даже страшно стало. Впечатал молча в диван, навалился сверху, руки над головой зажал… Хотя совру, если скажу, что мне не понравилось. Опыта у него что надо. Потом, когда всё закончилось, рядышком вытянулся и как ручной стал. «С тобой, — говорит, — нечеловечески хорошо. Как после пары рюмок, никакой херни в голове». Затем домой подвёз. На следующий день предложил встретиться и закрутилось.
— Так вы теперь вместе? — медленно спрашиваю.
— Получается так, — Лана в последний раз шмыгает носом в мою толстовку и, наконец, разжимает руки. — Мы открыто об этом не говорили. Как-то всё не до болтовни при встрече. Не маленькая, сама понимаешь…
Красивые у неё глаза, смотрят выразительно.
А я не хочу понимать. У меня в голове не укладывается. В груди не умещается!
— Дан периодически настаивает, чтобы я вещи к нему перевезла, — продолжает она. — Я отказываюсь. Для меня это слишком важно, чтобы испортить всё спешкой. Может, это мой единственный шанс на счастье. Не хочу, чтобы он думал, будто я с ним только из-за комфорта и денег. — пылко заканчивает Лана, хмурит светлые брови. — Эй, Анют… Всё в порядке? Ты красная вся. Что с тобой?
— Жарко, — отзываюсь с заминкой, рассеянно прислушиваясь к тишине двора. Скоро мама вернётся. У меня даже не будет возможности проораться. — Тебе интернет нужен был. Пользуйся. Мне надо ещё кучу дел переделать.
Диктую Лане пароль от вайфая и на автомате намываю посуду.
Хочется запустить тарелкой в стену и заорать, что это всё ложь! Что он мне вчера варил какао, расспрашивал обо всём на свете, а затем любил до самого рассвета! Но… какой теперь смысл?