Зомбосвят

Он даже думать боялся о том, что отец Серафим и остальные крестоносцы могут не приехать совсем. В этом случае получится, что все жертвы и подвиги были напрасными, а окончательное решение человеческого вопроса уже не отвратить.

— Время-то есть, — ворчливо согласился Костя. — Но мы же уже вернулись.

— Слушай, давай не будем, — взмолился Павел.

— Не каркать, то есть? — уточнил Костя.

— Кушай молча, так будет лучше всего.

Уж что-что, а покушать Костя любил, и ради этого процесса мог пожертвовать даже свободой слова.

Поскольку делать было нечего, они позволили себе некоторую роскошь — собрали хвороста, и вскипятили над костром чайник.

— Утренний кофе, — торжественно произнес Костя, благоговейно дуя на исходящую паром кружку. — Как же давно мы с тобой не виделись.

Он сделал глоток, зажмурился от удовольствия, и пропел:

— Скоро, очень скоро, я буду встречать так каждое утро.

— И кто будет выращивать для тебя кофе? — спросила Вика, дуя на свою кружку.

— На мой век хватит и кофе, и сахара, — заметил Костя. — А дальше…. Ну, оно постепенно все само наладится.

Павел скептически нахмурился, но смолчал, не желая портить другу настроение. Наладится-то, оно когда-нибудь наладится, но будет это очень нескоро и очень непросто. Среди немногих людей, уцелевших в мире, полно и таких, как ныне благополучно покойный Емеля, и, пожалуй, хуже. И они приложат все силы, чтобы помешать возрождению цивилизации. Придется вначале разобраться с ними, и только после этого приниматься за труды. В общем, спокойно попивать кофеек по утрам друг Костя сможет еще очень нескоро.

Они едва успели покончить с завтраком, когда услышали вдалеке шум моторов. Разобрав оружие, все трое залегли на обочине, на тот случай, если это чужаки. Но Павел еще издали разглядел автобус отца Серафима. Судя по всему, после конца света только духовный лидер крестоносцев пользовался столь экстравагантным видом транспорта.

Когда стало ясно, что это свои, они втроем понялись и вышли на дорогу. Колонна остановилась напротив. На первый взгляд она осталась прежней, но когда бойцы выбрались из автомобилей и БТРов, Павел обнаружил заметную убыль личного состава. Исчезло человек пять или шесть. Остальные выглядели так, будто побывали в нехорошем месте и пережили там много плохого. Однако когда из своего автобуса появился живой и невредимый отец Серафим, у Павла отлегло от сердца.

Едва заметив их троих, отец Серафим бросился к ним. За ним поспешал верный Иван, на чьем лице красовалась парочка свежих царапин.

— Ну, вам удалось? — еще на подступах закричал отец Серафим.

— Да, — ответил Павел. — А что у вас?

— Зря только съездили, — отмахнулся духовный лидер. — Голова оказалась фальшивой. О, небо! Ну, зачем? Зачем эта подделка святых мощей? Все от корысти. Паломников им подавай, пожертвования, там свечечку продал, тут колесницу освятил…. О, проклятое сребролюбие! Никто ведь из них, из духовных-то лиц, не думал, что однажды придется не просто стяжать, но дать подлинный бой сатане и его воинству. Ну и где оно, это духовенство? Ни один не устоял перед силой ада, все обратились в одержимых и перешли на сторону тьмы. Беда, беда….

Тут отец Серафим осекся, взглянул на Павла, и спросил: