Зомбосвят

— Так вы ее достали?

— Да.

— Где? Где она? Покажи мне ее скорее?

— Здесь, в машине. В багажнике.

Он повел отца Серафима за собой, на ходу сообщив скорбную новость:

— Алексей, он…. В общем, его больше нет. И я хочу, чтобы вы и все остальные знали — если бы не он, нам ни за что не удалось бы….

— Да, да, все это очень грустно, — суетливо перебил его отец Серафим. — Мы тоже понесли потери. У вас хоть один. А у нас пятеро.

— Не один, — резко сказал Павел, неодобрительно глядя отцу Серафиму в глаза. — Не надо этих номеров. У него имя есть. То есть, было.

— Прости, — вздохнув, примирительно произнес отец Серафим. — Прошу, не считай меня бесчувственным чурбаном. Поверь, я каждую секунду горюю обо всех, кого потерял. И помню о каждом. Но сейчас на кону стоит нечто большее, чем чья-то жизнь.

Павел смягчился — духовный лидер был прав. У них не было ни возможности, ни морального права закатывать пышный траур по каждому погибшему другу. Только не сейчас.

Он открыл багажник и с усилием вытащил из него тяжелую раку. Увидав ее, отец Серафим весь аж засиял.

— Да! Да! — забормотал он восторженно. — Это она. Но позвольте мне убедиться, что голова внутри.

Он открыл ларец и изучил содержимое. Павел тоже заглянул внутрь. Там, в стеклянном коробе, покоилось нечто сморщенное и местами ворсистое, меньше всего напоминающее человеческую голову. Но отец Серафим удовлетворенно кивнул и захлопнул крышку раки.

— Да, это она! — произнес он довольно. — Вам удалось. Вы герои. Жалко Алексея, но он отдал свою жизнь не зря.

Отец Серафим взглянул на Павла и спросил:

— Понимаю, что вопрос странный, но как обстоят дела в святой обители?

— Вам честно ответить, или чутка приукрасить? — мрачным тоном уточнил Павел.

— Все так плохо? Беда, беда. А я ведь был наслышан о тамошней настоятельнице. Матушка Агафья была великой святости женщина. Как ты думаешь, она не могла уцелеть?

Павел ответил честно:

— Там живых нет. А то, что есть…. Короче, ну его на хрен. Даже вспоминать не хочется.