- Теперь это твое ложе, товарищ лейтенант. Консервы есть, вода тоже. Сиди здесь и не вздумай выходить наружу и тем более перелезать через забор. А я принесу тебе еще что-нибудь перекусить.
Но едва Максим взглянул в упрямые глаза собеседника, он тут же понял: Иванцов сделает все по-своему. И говорить, даже приказывать ему бесполезно. Значит, действовать надо быстро. Если этот герой давно прошедшей войны выберется за периметр… никто не знает, что произойдет.
Лейтенант клевал носом. Пусть спит. И чем дольше – тем лучше.
Максим, не помня себя, влетел в квартиру. Швырнул револьвер в сейф, открылписьменный стол и растерянно уставился в пустой ящик. Семейный капитал исчез. От внушительной суммы, полученной за предыдущий поход в Зону, не осталось и следа. Неужели Алина смогла спустить всё на косметику или шляпки? Или просто перепрятала деньги?
Максим схватил сотовый телефон и набрал номер Алечки. «Аппарат абонента выключен или находится…»
- Осёл ты, абонент! – в сердцах выругался Максим и принялся шарить по ящикам, шкафам и полкам.
Он пересмотрел все, даже вывернул карманы куртки жены, но ничего так и не нашел. Ладно. Летчик и на хлебе с консервами проживет. Не барин.
В грудь, прямо в сердце, вонзился маленький буравчик. Проклятое чувство опасности! Максим только махнул рукой: есть дела поважнее! С женой можно и позже поговорить. Правда, скорее всего он нарвется на обычный ответ: «Не твое собачье дело!» Так стоит ли вообще что-то выяснять, ссориться? Пусть делает, что хочет.
Максим выбежал на улицу и помчался к остановке. Пронесся прямо через детскую площадку, едва не сбил с ног какого-то малыша и прыгнул в маршрутку.
- Платить будем? – обернулся водитель.
Максим пошарил по карманам и, к своему ужасу, вместо мелочи нащупал гранату:
- Довезите так. Мне очень надо! Хотя бы в долг! Я отдам!
Шофер оглядел разгрузочный жилет Максима и повернул ключ зажигания:
- Ладно. Боевое братство своих не бросает!
«Газель» вздрогнула. Двигатель несколько раз чихнул, звякнул и, наконец, зарокотал ровно и раскатисто. В салоне запахло сгоревшим бензином. Заскрежетала коробка передач. Мотор взвыл, и маршрутка лениво покатила по улице. За заклеенным ободранной тонировкой окном проплыло здание администрации мясокомбината.
- Парень! Ты не знаешь, что там? – шофер показал на окна, наглухо заколоченные ржавым железом.
- Там? Свобода! – неожиданно для себя ответил Максим. Водитель посмотрел на него, как на психа, но ничего больше не сказал.
Когда маршрутка, завывая и дымя, кое-как переползла мост через железную дорогу, Максим попросил остановиться и пулей выскочил на улицу. От выхлопных газов першило в горле. Несколько минут он никак не мог отдышаться, потом свернул в проулок и побежал к выкрашенному в кремовый цвет зданию с вывеской «Краеведческий музей». Бросил взгляд на табличку на двери и влетел внутрь.
- Куда без билета? – недовольно крикнула пожилая женщина за стойкой, но Максим уже увидел то, что ему так было нужно.
Со стены, суровый и постаревший, на него смотрел генерал-майор авиации Александр Иванцов. В его взгляде даже самый бесчувственный человек сумел бы прочитать укор и обвинение потомкам.