Рыбацкий поселок Кулусук расположился на восточном побережье Гренландии примерно в ста километрах от полярного круга. Это была не такая уж маленькая деревенька – с магазином, торговавшим всем на свете, и школой. На триста человек населения приходилась вдвое больше ездовых собак.
С воздуха это рыбацкое поселение казалось очень живописным: домики, выкрашенные в красный, синий, серый цвет, жались к скалам, выходившим в небольшую бухту, куда прибило несколько айсбергов. Они стояли у берега, будто корабли с высокими матчами, зашедшие ненадолго в гавань. Но когда мы прошли километр или два по извилистой неасфальтированной дороге от аэропорта и попали в поселок, впечатление изменилось. Дорога шла мимо двух маленьких кладбищ, уставленных простыми белыми крестами. Вблизи дома оказались сильно потрепанными непогодой и требующими ремонта. Водопровод здесь не прокладывали из-за постоянной угрозы промерзания труб. Жители поселка, в основном эскимосы, носили воду из колонок. Канализации тоже не было: люди либо сооружали отхожие места во дворе, либо пользовались биотуалетами.
Большую часть времени поселение было изолировано от внешнего мира, снег и льды не позволяли наладить регулярное транспортное сообщение. Местная экономика пребывала в упадке, а потому обитатели этого забытого богом места существовали на дотации государства и много пили. В день, когда мы приехали, охотники, отправлявшиеся на промысел на моторных лодках, подстрелили двух косаток. Их доставили в маленький поселковый док. Серо-черные туши огромных животных возвышались над простым бетонным парапетом.
Посмотреть на добычу собрался почти весь город. Мясо косаток тут же рубили и раздавали всем желающим. Когда люди разошлись, возле заляпанного кровью бетонного ограждения осталось несколько целлофановых пакетов с никем не востребованными небольшими кусками желеобразного, как тело медузы, мяса. А отрезанные головы китов еще несколько дней валялись в неглубокой воде дока.
Экипаж «С-130» хотел поскорее вернуться домой, а потому быстро разгрузил наше оборудование и снаряжение. Лу, забравшийся на огромный желтый погрузчик, напоминал генерала Паттона на танке[107]. Он нагнулся к открытому окну рядом с боковым зеркалом и давал водителю погрузчика указания, куда и как распределять четыре тонны наших запасов. Среди них было двадцать пять больших контейнеров фирмы Pelican, более десятка контейнеров меньшего размера от того же производителя, два водонапорных аппарата Hotsy, несколько буров для льда, кубический металлический бак для воды высотой полтора метра, генераторы, куча дорожных сумок и две раздвижные алюминиевые лестницы. Все это должно было быть доставлено на вертолете в Коджи-бей.
Вертолет авиакомпании Air Greenland отрывается от земли и покидает аэропорт Кулусука. На борт машины, рассчитанной на четырех пассажиров, втиснулось пять человек: я, Джим Блоу, специалист по связям с общественностью Береговой охраны Джетта Диско, наш логистик Стив Кац, а также завхоз базового лагеря, параллельно ведущий журнал экспедиции, – Райан Сапиенза.
Пилот-швед направляется на юг вдоль береговой линии. Время от времени он слегка отклонялся от курса, чтобы показать нам живописный водопад, низвергающийся с края скалы, или айсберги причудливой формы: один похож на средневековый замок, а другой напоминает кусок торта величиной с жилой дом.
Мы то летели на высоте сто пятьдесят метров, то буквально пикировали вниз и кружили над небольшим заливом, в котором бурлила и сворачивалась в воронку вода. Как выяснилось, это была охота косатки, которая напала на косяк рыбы.
Через час мы взяли курс восточнее и направились к возвышавшимся на побережье скалам. Казалось, мы вот-вот врежемся в них. Я был уверен, что вертолет поднялся выше и обогнул препятствие буквально в последнюю секунду перед столкновением. Но вот мы уже летим над рассеченным трещинами ледником и приближаемся к цели – базовому лагерю экспедиции по поиску «Груммана дака», которую организовали компания North South Polar и Береговая охрана США.
Наш вертолет приземлился на лед метрах в сорока от лагеря. Бо
Для лагеря выбрано особое место в своеобразном закутке неподалеку от Коджи-бей, образованном небольшой грядой скал, которую местные жители называют
Вокруг расстилается белая ледяная пустыня, кое-где возвышаются небольшие снежные холмы. Посреди этой безжизненной равнины виднелись шесть оранжево-серых палаток для сна. Их каркас придерживали камни, собранные в нунатаке. В ближайший час, невзирая на температуру около нуля градусов, нам предстояло поставить еще несколько палаток. И тогда наш импровизированный экспедиционный поселок будет окончательно готов к заселению.
Дорожные сумки, мотки веревки, канистры с бензином и наполовину опустошенные контейнеры стояли в сторонке, у края ледяного поля. Метрах в пятнадцати от палаток, где нам предстояло спать, у самого подножия скал были установлены две зеленые палатки побольше. В одной из них находился склад снаряжения и хранились два контейнера. Этой палатке отведена также роль штабного центра: контейнеры будут заменять столы, на них можно расстелить карты и планировать ежедневные вылазки вглубь острова.
На уступе утеса метрах в шести от склада поставили большую полусферическую палатку. Через раскрытый полог можно было различить то, что происходило внутри: несколько членов команды пили кофе. На их лица падали оранжевые отсветы от солнца, проникающего через рыжий нейлон. На том же уступе в нескольких метрах от «столовой» была поставлена еще одна зеленая палатка – кухня, в которой хранились продукты и оборудование для приготовления пищи. Там хозяйничала неутомимая Мишель Бринско. Она уже принялась готовить обед. Позже оказалось, что фасоль в приготовленном ею чили совсем не разварилась, но Мишель заявила, что это такие особые исландские бобы под названием Bierdorff Beans, которые, согласно правилам национальной кухни, и должны быть немного жесткими и хрустящими. Это утверждение показалось нам сомнительным, однако никто не решился спорить с поваром, а то в следующий раз вообще оставит без ужина. Все помнили, что настрой у Мишель боевой и слова «неудача» для нее не существует.
Рядом со сферической палаткой находился небольшой естественный пруд диаметром метров пятнадцать, образовавшийся от таяния льда на поверхности. На закате он фантастически красиво отражал все краски заходящего солнца. Поначалу мы брали воду для питья и приготовления еды оттуда, но вскоре Уиджи Смит и Док Харман проделали скважину за лагерем. Туда поставили насос, позволяющий получать воду из-под ледника. Она была настолько вкусной, что можно было бы разливать ее по бутылкам и продавать как минеральную «Коджибейскую ледниковую».
«За углом» скалы поставили серую палатку-туалет. На ней закрепили оранжевый флажок, который показывал, занята ли уборная. Вскоре в лагере сложился эвфемизм: «поднять флаг», значило отправиться по нужде.
Для того, чтобы поднять настоящий «штандарт экспедиции», Лу выбрал самую высокую точку нунатака. Он установил флагшток и водрузил на него американский флаг, а также полотнище с именами троих разбившихся вместе с самолетом летчиков, которых мы надеялись отыскать, и слоганом: «Чтим и помним».
Вдалеке на западе за грядой скал виднелся фьорд Коджи-бей, а за ним поднимался ледник, на котором потерпел крушение «PN9E». Посмотрев в ту сторону, я отчетливо понял, с чем пришлось столкнуться пилоту Арманду Монтеверде, когда тот вел бомбардировщик от фьорда вглубь острова. С фантастической ясностью я представил себе, как огромный самолет встретился с вздыбившейся ледяной коркой. Семьдесят лет спустя тот район по-прежнему был испещрен расселинами. И в воду залива с высоты шестьдесят метров все так же обрушиваются обломки «передовой» части ледника – будущие айсберги. Их рождение сопровождал грохот, который эхом прокатывался над бухтой и ледником, и достигал базового лагеря экспедиции.
Согласно прогнозу, нас ожидала ясная и мягкая погода в течение всей недели – по ночам около минус десяти, а днем до десяти градусов тепла. Самым приятным оказалось то, что в округе не оказалось белых медведей. Хорошо, что ружья у нас были с собой (предосторожность все же не помешает), но, к счастью, не было необходимости пустить их в ход. Кстати, систему безопасности Snublebluss, которую Лу заказал в Англии, так и не доставили, так что мы все же были защищены не лучшим образом.
Я сделал комплимент Фрэнку Марли, восхитившись, что ему так быстро удалось поставить все палатки и наладить быт в лагере. Но он вовсе не был горд этим достижением.