— За что? — Виктор удивлённо вскинул брови.
— За то, что ударила тебя. Я не подумала, —
— Ты едва не убила меня…
— Я не хотела. Просто…
Просто сейчас она хотела хоть как-то исправить своё положение. Хоть на грамм. И если для этого надо извиниться, она это сделает.
— Просто ты была расстроена. — заключил.
— Да, — согласилась кивая. — будь ты на моём месте, разве не пытался бы спастись?
— Вера, — Виктор вздохнул и, облокачиваясь на руки, приподнялся над девушкой, — твоя проблема в том, что ты никак не поймёшь, что тебе не надо от меня спасаться. Я не опасен. Во всяком случае для тебя.
— И как же мне справиться с этой проблемой? — устало произнесла, всеми силами стараясь не смотреть на его обнажённый торс. Она даже в темноте могла рассмотреть кубики и тёмную волосяную дорожку, спускающуюся к резинке трусов.
Ненормальная.
— Позволь мне задать тебе вопрос? — кажется, у него не было ответа. Раз уж он перевёл стрелки…
— Какой? — заинтересованно выгнула брови.
— Этот твой… Максим, кажется. Что тебя с ним связывает? Он же не стоит тебя…
— Не твоё дело, — процедила, и сжала губки.
Виктор, если честно, другого ответа и не ждал.
В очередной раз вздохнув, поднялся, усаживаясь напротив девушки. Сразу заметил, как та напряглась всем телом. Одеяло сползло ниже груди, вновь открывая обзор на манящее к себе тело. Это было слишком соблазнительно. Он ведь не железный. Хоть и терпелив, но Вера… это совсем другая история.
— Что ты задумал? — нервничая, она попыталась принять сидячее положение, но выходило это с трудом.
Только усугубила своё положение этим копошением. Одеяло опустилось ещё ниже, оголяя животик и аккуратный пупок. Заметив это, она всё же замерла. Ресницы задрожали и сейчас она была рада темноте, царящей в его комнате.
— Ничего особенного, — заворожённо осмотрел хрупкую фигурку. Под «ничего» он не имел в виду её саму. Она сама была восхитительна. — Просто немного облегчу твои страдания.
Вера прикусила язык. Ощутила тяжесть в области солнечного сплетения. Она спускалась ниже, и в то же время поднималась к глотке. Дыхание участилось, а пальцы на руках сжались. Ногти впились в ладошки.