Пока он собирался, Файиша завернула для него в тряпицу кусок домашнего пирога. Тем и прощание закончилось. На разговоры времени не оставалось, Макс должен был зайти в комендатуру — получить предписание о заселении в новый дом.
Женщина, угостившая его водой, когда он отвозил капитана в прошлый раз, узнала Макса и впустила в дом. По ней было заметно — радовалась смене постояльца, хотя нового совсем не знала. Похоже, капитан ее достал.
На ночь принесла Максиму кувшин с водой. Маленький, чуть более стакана. Смочила в нем тряпицу.
— Господин позволит обтереть его тело?
Макс удивился. Похоже, что она стояла на ступеньку ниже в социальной лестнице, чем ссыльный осужденный. Для нее он господин?
— Как тебя зовут? — спросил у женщины.
— Агнеша.
Надо же… Почти земное имя! Внешне новая хозяйка выигрывала у Файиши, к тому же носила не серый балахон, формой напоминавший церковный колокол, а синее приталенное платье до щиколоток.
— Агнеша, это не обязательно, — попробовал он отказаться. — Оставь мне воду, справлюсь сам.
— Воды немного, господин, сам все не оботрешь. Прежний господин приучил меня помогать ему на ночь. Позволишь?
Слово «все» он не воспринял столь буквально, пока… Протерев руки, ноги и торс, она начала тщательно обмакивать водой его гениталии.
Как ни было грустно после прощания с Файишей, с которой отношения так и не достигли нежных, Макс ощутил, что от прикосновений женских пальцев накатывает возбуждение. Агнеша, обратив на то внимание, отреагировала соответственно. Макс не успел опомниться, как оказался с ней в постели. «Так вот что она подразумевала под выражением "помочь на ночь»… — мелькнуло в голове.
Где только силы взялись! Хотя, чему тут удивляться? Ведь после отдыха в отеле Хенмишена он с женщинами не встречался. На северной авиабазе было просто не с кем. А здесь тяжелый труд по приведению в чувство древней колымаги и прочие работы выматывали так, что его дружок даже по утрам не напоминал о боевой готовности. Но вдруг проснулся…
В порыве страсти Максим выплеснул все, что накопилось за недели ссылки: последствия стресса от убийства полицаев, переживания за смерть сержанта, неопределенность будущего, обида выселения…
Он стонал, рычал и стискивал Агнешу так, что, бедная, наверное, уже была не рада постояльцу. Но он ошибся в предположении. Женщина вдруг сама выгнулась в судороге, вонзила ногти в его спину и захрипела…
— Ты чего? — обеспокоился Максим.
Та ответила не сразу, обретя способность говорит минуты через две.
— Мне хорошо. Ох… Всевышний знает, как хорошо… Я думала, это лишь мужчинам в удовольствие. Ну, может быть, каким-то шлюхам. Или я тоже — шлюха?
— Ты страстная, красивая, — возразил Максим. — Но, если так понравилось, то можем повторить.
В комнатке, ранее занятой капитаном и куда большей, чем келья Макса у Файиши, вдруг стало так уютно! Женщина откинулась на подушку. В тусклом свете, падающем от окна, четко обрисовался ее профиль с аккуратным курносым носом. Маленькие груди остро смотрели в потолок. Плоский нежный животик при прикосновении щекотал ладонь мужчины светлым пухом. Ниже пух темнел и становился жестче. Интимных стрижек и, тем более, бритья промежности здесь пока не знали.