Чёртов плод

Как и всегда после сильного оттока энергии, внешний мир казался ему очень ярким и каким-то… вкусным, что ли. По крайней мере, Кейр не мог подобрать определения лучше, чтобы описать все эти переливающиеся огнями рекламные телемониторы – поворачивающиеся, гипнотизирующие, притягивающие взгляд, которые будто жили собственной жизнью, преображая стены высотных домов в гигантские голограммы и окатывая толпу внизу каскадами холодных пёстрых отсветов. Эти плывущие во влажном воздухе запахи такос, рыбных палочек, свиных рёбрышек и чёрт знает чего ещё из многочисленных уличных будочек по сторонам. И светящиеся как лампы алые ступени широкой лестницы над бродвейскими кассами, и ярко подсвеченную каменную фигуру мужика на фоне кельтского креста у их основания… как бишь его там… и вереницы сердито гудящих, усталых к ночи желтобоких такси, застывших в неизменной пробке на Сорок Седьмой улице…

И, в общем-то, всё это было сейчас именно то, что надо: просто возможность побыть в человеческом теле, которое хоть и ныло так, словно Кейр накануне целую неделю грузил тяжеленные ящики где-нибудь в порту, но всё же вполне себе ощущало, например, здоровый голод…

…а потом – просто хорошая компания, крафтовое пиво и свежие бургеры прямо с гриля. Ну вот чего ещё, спрашивается, нужно человеку (в смысле, тули-па, конечно, а не человеку) после боя… да ещё после так неудачно завершившегося боя… чтобы прийти в себя и восстановить силы?

И ведь всё было бы в самом деле, наверное, очень даже неплохо… не виси сейчас между ним и Хотой эта чёртова дурацкая недоговорённость.

– Ты ведь знаешь меня чуть ли не с детского сада, бро, забыл? – Кейр проводил глазами очередного ряженого, загримированного под Галактического Мутанта. – Помнишь, когда вы только переехали в Нью-Йорк, ты мне единственному рассказывал, как твой дед вплавь добирался до Майами с кубинскими контрабандистами, так, да? А мы ещё пытались проследить его маршрут по карте, чтобы потом когда-нибудь его повторить? Ну? Помнишь?

Кейр посмотрел через его плечо на проехавший вдалеке беспилотный туристический автобус с трёхмерным логотипом «филинг-фри», мерцающим на его малиновом боку, и потом снова глянул Хоте в глаза, хлопая его по плечу:

– Мы же с тобой отличная команда, ведь правда, дружище? И ты прекрасно знаешь, что всегда будешь в доле и что я никогда тебя не кину. Я, твою мать, вообще никогда не кидаю своих ребят, ага?

Кейр сделал паузу, прислушиваясь к ровному, размеренному шуму машин, сквозь который изредка прорывались резкие автомобильные сигналы, и в очередной раз вспомнил насмешливую гримасу Тео, когда тот впервые услышал про «его ребят». Только после целого года, прожитого по законам Цитадели, до парня окончательно дошло, как именно он выглядел со стороны в тот памятный день, окончившийся первым близким знакомством с беловолосым тэнгу и стоивший ему сломанной (всего лишь только в самый первый раз, конечно же) кисти. Малявка, едва-едва выучившаяся принимать зверя, которая в первые же дни уже внаглую пытается взять клятву одновременно c ДВАДЦАТИ с лишним смертных… офонареть замашечки, ведь правда?

Кейр невольно широко улыбнулся, вспоминая. Неудивительно, что Тео тогда так взвился… Если подумать, так Кейр ещё очень легко отделался в тот раз – скорее всего, потому что ему всё-таки хватило ума не просить прощения. Впрочем, парень и впрямь ни о чём не жалел. Байк-клуб принадлежал теперь только ему одному и работал слаженно, как огромный механизм. Только разве что Бугор, оставшись с Кейром как-то однажды с глазу на глаз и отчаянно смущаясь, попытался заговорить с ним о той самой первой разборке, после которой Кейр, ещё не ставший тогда тули-па, чуть было не остался инвалидом (чёрт побери, а ведь кажется, что это было не год, а целую грёбаную вечность назад… и ещё одна вечность прошла с тех пор, как Тео, спасибо звёздам, не поленился-таки потратить своё время на пару десятков оплеух, чтобы вправить наконец Кейру его щенячьи мозги: «Запомни, верности смертного невозможно добиться, когда ты желаешь лишь самоутвердиться, молодой тули-па. И даже само это желание совершенно недостойно подлинного воина…»)

«Если бы я сейчас считал тебя своим врагом, то ты бы здесь сегодня уже не стоял, ага? – сказал Кейр в тот единственный раз Бугру. – И не смей больше передо мной унижаться, Майки, между нами же никогда не было ничего личного, и ты всё делал по правилам. Я ведь тебя знаю, ты очень крутой кент и ни разу не трус, тебя весь Бруклин уважает, и неспроста так уважает, ведь правда?» Бугор посмотрел на него долгим странным взглядом и с тех пор, словно по мановению волшебной палочки, с радостью взял на себя роль его правой руки.

Нет, тот бы, наверное, всё равно никуда не делся, но всё же в этом отношении Кейр ожидал сперва куда больших трудностей. А оказалось, стоило только пару раз показать им всем зверя – и мир поменялся, и, что самое интересное, Кейр ведь видел, что и Бугор, и остальные парни, в общем-то, вовсе не ощущали себя от этого как-то там особенно оскорблёнными. А это, в конце концов, не так уж мало значило, ведь правда? Вернее, это значило лишь то, что Тео, как водится, был совершенно прав. Смертный может почувствовать себя оскорблённым, если ему надерёт задницу какой-нибудь там другой смертный… а вот если ему покажет его место тули-па – это уже совсем другое дело. («Потому что подлинный тули-па требует от любого низшего подчинения вовсе не потому, что хочет его как-то оскорбить, юный воин, а единственно лишь оттого, что он имеет на это полное право…»)

И ведь все его люди действительно понимали, что это было справедливо. Некоторые даже гордились немножко. В самом деле, ну ведь круто же, что их босс, с которым «не так всё просто», – это именно их босс, а не работает вместо этого с каким-нибудь «партизанским братством» или ещё с кем похуже.

А вот Хоте Кейр ещё ни разу не показывал зверя… может быть, кстати, и совершенно зря. Стеснялся он, что ли? Или, типа, не хотел пугать? Короче, до сих пор проявлял слабость – и вот вам закономерный результат: сейчас тот наверняка начнёт снова как-нибудь компостировать ему мозги…

Словно услышав его мысли, Хавьер чуть виновато улыбнулся:

– Понимаешь, я просто хочу… начать жить иначе, Кейр. То, чем сейчас занимается байк-клуб…

– Послушай меня, Хота, – парень посерьезнел. – Ты единственный из нас можешь хакнуть ту систему наблюдения. Мне некем тебя заменить, чёрт побери! Не подводи меня, ладно? Я правда очень, очень не хотел бы делать этот разговор… неприятным для нас обоих.

– Мне… мне правда нужно подумать, – Кейру показалось, что полные губы Хоты отчётливо дрогнули, и тот отступил от него на полшага, прислоняясь спиной к стенке пёстрого вагончика с переливающимся на крыше голографическим хот-догом.

– Подумай, Хавьер, – Кейр нахмурился. – Хорошенько подумай, ага? Запомни, я не могу больше тебя уговаривать, время поджимает. У нас есть проблема, и мне необходимо, чтобы ты предложил мне определённое решение этой проблемы. И это решение мне нужно до завтра, ты понял меня? До завтрашнего утра…

Кейр успел так накрутить себя во время этого разговора с Хотой, что, когда он добрался до постели в родной квартире и попытался, наконец, закрыть глаза в темноте и расслабиться, то понял, что совершенно не может уснуть.

А может быть, это было даже и не совсем из-за разговора, а просто вообще… от нервов.