— Дикие, как волки. Дружества не понимают, обязанностей не признают. Своих англичан боятся, русских не любят, алеутов и индейцев презирают. Дружить они старались только с американцами, упрашивали взять их в Бостон, но и американцев ругали, жаловались, что те не берут, потому что им за проезд заплатить нечем.
Савва помолчал, подумал и сказал:
— Однако, у них нашлось чем заплатить. Однако, они заплатили.
— Чем же они заплатили? — спросил Лисянский.
— Нашей крепостью. Архангельской.
— Позволь, позволь! — закричал Лисянский. — Ведь на крепость напали индейцы. При чем же здесь американцы?
Савва усмехнулся.
— Это верно, сударь, — сказал он, снисходя к непонятливости Лисянского, — напали индейцы. Американская шхуна в целых десяти милях за мысом стояла, чтобы никто потом не мог сказать, что у них на глазах убивали женщин и детей, а они не пытались помочь. Верно, напали индейцы. Зачем индейцам было нападать, однако? Ведь если так посмотреть, все это нападение — глупость одна была, для них же самих беда и разорение. Ну чем тайон Котлеан прельстился, что он захватил в нашей крепости? Ну, две пушки чугунные, почти что без ядер, ну, ружей штук пятьдесят, ну, топоры, обручи железные… Так ведь эти топоры да обручи и так им достались бы, они для мены привезены были… Ну, захватили рыбы вяленой, ну, склад с бобровыми шкурами… А что они с этими шкурами делать будут, если они с русскими поссорились? У них шкур и так достаточно, было бы кому их продать… Им ведь вот как дружба с русскими выгодна была, они русские товары тем племенам продавали, которые далеко от моря живут. Купят топор за одну шкурку, продадут за двадцать… А теперь дружбе конец и торговле конец… Неужто вы верите, сударь, что тайон Котлеан такой глупый человек?
— Зачем же он такую глупость сделал, если он не глупый человек? — спросил Лисянский.
— А потому, что ему столько посулили, что он не побоялся поссориться с русскими, — сказал Савва.
— Посулили, говоришь? А что ему могли посулить?
— Это, сударь, легко отгадать. Первое — посулили ему, что сами будут покупать у него меха вместо русских. Однако, одного такого посула было бы ему мало, он и слушать не стал бы. А второе — посулили ему, что купят у него две тысячи бобровых шкур из русского склада. Тут большая выгода. Получалось, что индейцы одни и те же шкуры два раза продавали: один раз продали русским, а теперь американцам продадут… Однако, и на этот посул Котлеан не пошел бы, не стал бы он из-за бобровых шкур ссориться с русскими… Значит, ему такое посулили, о чем он больше всего мечтал…
— А о чем он больше всего мечтал? — спросил Лисянский.
— Он? Известно о чем: об оружии.
— Об оружии? — переспросил Лисянский.
— Ну да. Ружья, пушки, свинец, ядра — вот чего хотелось тайону Котлеану. Шестьсот ружей у него, как видите, было. Но ему нужны были тысячи ружей…
— Для охоты?
— Для войны.
— С кем же он хотел воевать?
— Со всем миром. Но раньше всего с индейцами, которые живут у залива Якутат. И с индейцами, которые живут на реке Медной. И с индейцами, которые живут у Чугатского залива. Он хотел завоевать их и стать властелином всей этой страны. Сначала он надеялся, что Баранов ему поможет, но Баранов друг всех племен и не хочет, чтоб их завоевал тайон Котлеан. И стал Котлеан разговаривать с американцами, а те посулили ему всё, если он нападет на Архангельскую…
ebooksa