Я вновь прикасаюсь к губам, с ужасом глядя на то, как мои пальцы покрываются золотой пыльцой, прежде чем та исчезает. Но когда я снова смотрюсь в зеркало, золото по-прежнему на губах – яркая полоска под носом, резко контрастирующая с теплым медным сиянием кожи.
Подождите-ка…
Я уже видела подобное сочетание.
В ночь, когда умерла Бри.
Я вспоминаю те слова, что сказал мне загадочный юноша, пока я наблюдала за танцами Бри и Али и делала вид, что не слышу его: ярость жужжала в моих ушах, словно пчелы, превращающие ненависть в воск и желание. Желание смерти.
Его руки на моей талии, лице, волосах. Забавный поклон, прежде чем он оставил меня. А потом юноша исчез, а Бри умерла.
Каждый волосок на моем теле встает дыбом.
– Нет, – громко говорю я и трясу головой. – Нет. Этого не может быть.
Таинственный парень, мое желание, ее смерть. Гермес, посетивший меня; Лодочник, поприветствовавший меня. Загробный мир, Бри. И
Он был тем юношей. Вот почему я узнала голос, когда он сказал мне бежать.
Я целовала Аида. Мне нравилось целоваться с Аидом. А потом я увидела Бри и пожелала ей смерти.
И она умерла.
Мой желудок сводит судорогой, и я падаю на буфет позади меня, когда вся мощь того, что произошло – что я натворила, – обрушивается на меня, словно цунами.
Бри мертва из-за меня. Я сделала это.
Странное, тягостное чувство наполняет мою грудь, легкие наполняются медом, или маслом, или чем-то теплым и густым, насыщенным и вязким. Оно прилипает к ребрам, обволакивает мои внутренности, и я задыхаюсь, на секунду испугавшись, что тону, как она, но уже здесь, на суше.
Потом все утихает, и я снова могу сделать вдох, осознав, что это за чувство.