Я прокашливаюсь, внезапно смутившись его пронзительного взгляда даже больше, чем развязных прикосновений. Увеличившиеся зрачки буквально вжимают меня в подушку.
– На свадебном пиру жених сиял, чего нельзя сказать о невесте. Глядя на неё, собравшиеся гости шушукались между собой, а отец, достопочтенный викарий, всё больше хмурился и...
И финиш. Раду снова набрасывается на мои губы. Сердце каучуковым мячом колотится в рёбра. Кажется, дом под нами ходит ходуном, хотя оба цепенеем, ошеломлённые ударившей по нам реакцией.
– Так... На чём мы там остановились... – Первым приходит в себя Раду, но мне по-прежнему проще не дышать, чем удерживать нить повествования. – Когда молодым пришла пора уединиться для первой брачной ночи, во двор заехал молодой князь на вороном жеребце. Пожелал новобрачным счастливой жизни и одарил всех присутствующих золотыми монетами, а последний мешочек отдал жениху, со словами, что явился забрать своё. А потом увёз невесту в свой замок, завёл в княжеские покои и началось самое интересное.
Он замолкает, намекая, что продолжать придётся мне. Пальцы по-хозяйски сминающие мои ягодицы совсем не способствуют ни раскрепощённости, ни мыслительному процессу. Впрочем, кого это волнует?
Я всё ещё категорически не представляю, как можно описывать настолько интимный процесс, глядя другому человеку в глаза.
– Может, благородный князь не стал пользоваться своей привилегией и просто выручил бедняжку? – подаю полный надежды голос.
– Князь оказался ни черта не благородным, – непреклонно ухмыляется Раду. – Он сразу положил девушку на огромную кровать и быстренько скинул с себя всю одежду. – Тут он прерывается, чтобы убрать вторую руку из-под своей головы и накрыть ладонью мои пальцы, нервно подрагивающие на его груди. – Расскажешь, что они делали дальше?
– Она спустила с плеч лиф платья и залилась краской.
Ага, примерно как я сейчас.
– А его завела её нерешительность, – жарко и быстро нашёптывает Раду, задирая на мне пижаму. – Князь навис на ней, языком спустился от нижней челюсти к ключицам. Ты не представляешь какие у неё охренительно вкусные коричневые соски...
Зато я прекрасно чувствую, как Раду их прихватывает зубами и выгибаюсь, не сумев сдержать стона.
– Такие маленькие, острые, сладкие... – холодит дыханием влажные мазки, оставленные на коже. – Расскажи, Чертёнок, что она чувствовала?
– Она... У неё язык начал заплетаться.
Пытаюсь дышать ровно, но щёки и шею сильно печёт. Хочется умыться холодной водой, чтобы остудить горящую кожу.
– Ну всё, хватит стесняться... Девочка моя... Подскажи, как ей больше хотелось? Вот так? – он плавно толкается бёдрами мне между ног и накрывает коротким поцелуем губы, когда я непроизвольно вскрикиваю. Отрывается на мгновение, чтобы посмотреть мне в глаза. – Или вот так? – Опустив ладони вниз, поддевает резинку пижамных штанов большими пальцами. До колен спускает, а оттуда уже рывком ноги снимает их полностью.
– Или как? – уточняю чужим голосом, растворяясь в его расширенных зрачках. Сумасшедшая реакция тела, внезапно оказавшегося лежащим на спине под тяжестью Раду, захлёстывает полностью.
– Сейчас покажу... – «И не только покажу» – обещает его дерзкая улыбка. – А ты не отвлекайся, рассказывай.
Часть 3. Глава 3
Простыни сохранили тепло мужского тела. Чувствую спиной его остатки и жар тугих мышц на себе. Я словно в коконе из чужого запаха, пульса и прикосновений.